Большой шмон

— Очень просто, Владислав Геннадьевич. Выяснилось, что вам можно доверять. Вам протянули руку помощи в Лихтенштейне… Позднее кому-то показалось, что вы не тот, кому можно доверять. Но потом вы сами все исправили. Видите, как все быстро меняется… И как много зависит от доверия! В наше время человек, заслуживающий доверия, — явление редкое. Если вы внимательно следите за политической жизнью, то можете заметить, что у нас сейчас очень ценится это тонкое и трудноуловимое чувство… Доверие!

Только сейчас Владислав начал кое о чем догадываться. И решил свою догадку проверить:

— Кстати, о доверии… Вы в курсе, что на днях на счет некоей доверенной фирмы из-за границы поступила весьма крупная сумма…

— Два с половиной миллиарда долларов с вашего гибралтарского счета! — подал скрипучий голос Михаил Фаддеевич, устремив на Варяга немигающий взгляд сквозь толстые линзы очков. — Вот это Анатолий и имеет в виду, говоря о доверии.

Владислав даже вздрогнул, изумившись феноменальной осведомленности своих собеседников, и украдкой поглядел на Виноградова. Но тот сидел с каменным выражением лица и смотрел прямо перед собой.

— Как видите, я держу слово… — осторожно произнес он.

— Слово Варяга? — Холодная улыбка тронула губы Анатолия Игнатьевича. — Да, как раз это обстоятельство сыграло важную роль в изменении ситуации, о чем я уже упомянул. Но вернемся к нашему делу. Мы, к сожалению, не можем обозначить тех людей, которых мы представляем. Но вы просто должны поверить нам на слово… уж коли речь у нас идет о доверии… Но это так, в скобках. Так вот, вы должны поверить нам на слово, что это очень и очень серьезные люди. И речь идет об очень и очень серьезных вещах. Вам, кстати, уже выдан некий аванс. С сегодняшнего дня вы находитесь под личным… я подчеркиваю, личным присмотром весьма могущественных людей… И если мы встанем из-за этого стола, ударив по рукам, то этот присмотр будет продолжен и впредь… Вы умный человек, вы сами все поймете…

— Позавчера в меня выпустили автоматную очередь из проезжающего джипа… Потом в меня стрелял снайпер. Спустя час дом, в который я приехал, обстреляли из гранатомета. А третьего дня ко мне в квартиру ворвались вооруженные громилы… А месяц назад в меня стреляли из гранатомета… — ровным голосом стал перечислять Варяг.

— Я же вам сказал, что теперь ситуация кардинально изменилась. Больше стрелять не станут, — заявил Анатолий Игнатьевич. Эти слова были произнесены таким будничным тоном, что Варяг невольно улыбнулся.

— Вы можете оказаться полезны для сохранения нынешней конфигурации власти, — продолжал так же буднично Анатолий Игнатьевич. — Если, не дай бог, завтра тайные держатели государственного долга России вздумают предъявить свои векселя к оплате, российская экономика рухнет. Никто, ни Центробанк, ни наши нефтяные олигархи, не в состоянии выплатить двести с лишним миллиардов долга. А в случае неуплаты долгов страну ждет тотальная экономическая блокада, с арестом всех наших зарубежных счетов, движимого и недвижимого имущества… Представляете себе картинку: президент России не сможет вылететь за рубеж, потому что его самолет будет арестован в первом же аэропорту!

Над столом повисла тишина. Было слышно только чавканье Андрея Парамоновича, невозмутимо расправлявшегося со своим бутербродом.

— Каков же выход? — Варяг, прищурившись, смотрел на удивительную троицу. Суть предложения ему стала ясна. Его хотели использовать в роли обычного вышибалы. Каким был он в свое время, когда Медведь посылал его в поездку по Сибири выбивать у строптивых смотрящих бабки в общак.

— Вернуть эти долги, скупленные через цепочки подставных фирм и лиц. Выкупить их обратно. Вот задача. А как ее решить? Мы бы хотели послушать вас, Владислав Геннадьевич.

Варяг неторопливо положил в свою пустую тарелку два ломтика лоснящейся осетрины, два кружочка огурца и плеснул сверху соевого соуса.

— Есть только один способ, если я правильно понимаю ситуацию и если вы мне изложили ее аккуратно. Я это называю силовой нейтрализацией.

— Давайте — называть так, если вам угодно. Но речь не идет о физическом устранении? — вскинул брови Андрей Парамонович.

— Нет, это средство применяется в безвыходном положении, — спокойно произнес Варяг. — Есть более эффективный способ, чем убийство… Как я понимаю, официальным путем вы действовать не можете. То есть через Генпрокуратуру, мент… в смысле МВД?

— Бесполезно, — качнул головой Михаил Фаддеевич. — Формально все эти бумаги находятся в собственности иностранных фирм, частных лиц. До них нам не добраться.

— Понятно, — кивнул Владислав. — Значит, это может быть силовая операция чисто экономического характера. Это же ценные бумаги. Бумаги покупаются, продаются… Значит, надо заставить владельцев эти бумаги продать. А лучше — обменять. Короче, избавиться от них любым путем. Есть такое чудное понятие в экономике — бартер. Но прежде надо установить реальных владельцев бумаг. И вести с каждым отдельный разговор об условиях обмена этих бумаг.

— Но это же чистой воды бандитский рэкет! — иронично подметил любитель черной икры.