Думал баба какая придет, а она хуй. И61;
А они нас еще на двести штук хуй. Что мы, не люди? ИЗО;
А они нам еще лимон хуй. ИЗО;
Аванс по ведомости хуй. ИЗО;
Ну и за концерт нам денег хуй. И61;
Нам всем тогда хуй. По две дырки от бублика на рыло. И29;
Если бы она и была, получка, то я ее хуй. ИЗО;
И она тогда нам тоже хуй. ИЗО;
Они еще подкатят! А я вот тогда хуй! (Время топить 5);
Познакомятся, телефончик дадут. Позвонишь, а тебе-хуй. (Степанов 136);
Но насильно вкалывать – хуй. (Никонов 87);
– Хуй-то! – торжествующе воскликнул Вилли. – Чего захотел! Да у него никогда таких благородных напитков не водилось. (Лимонов. King 294);
Пляжа хуй, смотрю, солнца нет. (Время топить 16); …Всю смену оттягиваются и никакой воды вообще хуй. (Время топить 4); Хуй! Платят! Разве это деньги? Я на текстильном – и то больше заработаю. (Солженицын).
– Пришел? – Пришел он, хуй! Как же. Нет его. И4;
И попробовал открыть дверцу. Хуя. Она не открывалась. (Лимонов. Секс 128);
Уж поскорей бы сожрали. А вот хуя! Не дамся… (Блейхер 61);
– Басовские кассеты лучше. Пленка тоньше… – Хуй… (Сорокин. Очередь 372); Хуй меня застрелите. (Русские озорные частушки 251);
Я ее получил хуй. Ни копейки. ИЗО;
…Лом не проплывал? – Какой хуй лом… (Кузьмiч);
Суки, падлы, говно, вообще. Вот, хуй. (Время топить 15);
Очевидно, что чем сложнее и нестандартнее случаи употребления, тем интересней они для специалистов. Разумеется, при подготовке стандартного словаря большей частью подобных материалов пришлось бы пожертвовать.
В то же время нам представляется, что на основе подобной базы данных сделать полноценный словарь слов ограниченного употребления будет уже не так трудно.
Итак, перед вами не словарь, а именно база данных. Автор приносит специалистам извинения за опубликование подобных предварительных материалов. Но ему после 22 лет работы над данным словарным проектом больше не представляется возможным работать без вынесения своих попыток создания базы данных на строгий суд научной общественности. Автору остается надеяться, что строгая критика поможет ему избежать множества недоработок и позволит когда-нибудь завершить хотя бы часть данного проекта.
Потребность в словарях, эксплицирующих некодифицированные пласты лексики русского языка, возникла давно. Сам процесс создания всевозможных словарей жаргонизмов, диалектизмов, интердиалектизмов, неологизмов и других слов ограниченного употребления является, безусловно, составной частью кодификационных механизмов. Процесс этот имеет многовековую историю, поскольку словарь – один из древнейших текстов.
Не будет большим преувеличением сказать, что словарь стоял у истоков современной цивилизации. Прамифологический «бесписьменный» мир воспринимался не просто как слово, не просто как текст, а как строго упорядоченный набор знаков, первичный по отношению к одному отдельно взятому знаку. Будь то текст, «читаемый» на листьях священного дерева, или хиро-мантический «текст» на руке человека – он весь воспринимался как неделимое целое. Древняя хиромантия «читала» свой «текст» сразу, как объемный неделимый знак, состоящий из строго упорядоченных фрагментов. Система воспринималась как первичная по отношению к составляющим. Можно сказать, что словарь предшествовал слову, предшествовал идее текста. Таким образом, всю цивилизацию, включая историю становления языка, можно в определенном контексте рассматривать как производную словарного, упорядочивающего взгляда на культуру. Желание упорядочить звезды, книги, монеты и знаки свойственно не только структурализму XX века, но и культуре в принципе. Весь структурализм в целом с его желанием систематизировать мир оказался производной от общей систематизирующей, словарно-энциклопе-дической функции самой культуры.
Средневековая лексикография являлась частью теологии и была важнейшим объектом познания. Слово, разумеется, имело тайные, символические значения. Именно это мистическое отношение к слову породило совершенно особый тип символического словаря, который с современной точки зрения вообще воспринимается не как словарь, а как художественный текст, литературное произведение. Речь идет о глоссариях и азбуковниках. Впрочем, существовало множество их разновидностей. И далеко не все они могут рассматриваться как факт словесности.