Большой треугольник! или За поребриком реальности! Книга первая

Все адвокаты, в том числе по назначению, были в сборе. И суд приступил к определению порядка исследования доказательств. Мною было заявлено ходатайство, которое поддержали мой адвокат, другие подсудимые и адвокаты, — что дело должно начать рассматриваться с эпизода организации мной банды с Макаровым, а потом уже каждый эпизод в отдельности.

Прокурор не поддержал моё ходатайство, а заявил, что дело должно рассматриваться с первого эпизода: нанесение тяжких телесных повреждений заместителю начальника налоговой инспекции Калиушко Т.В., повлёкших её смерть, а уже потом — всё остальное, как сказал прокурор.

Лясковская отклонила моё ходатайство и удовлетворила ходатайство прокурора. И таким образом с самого начала слушанья я был лишён права на защиту — давать показания об отношениях с подсудимыми в клетке, по обвинительному заключению — членами моей банды, и задавать мне вопросы участниками процесса и моим адвокатом по этим показаниям (отношениям).

Лёня в этот день держался от меня в стороне. А когда нас привезли в СИЗО и уже вели в камеры, он мне в туннеле сказал:

— Ну, ты делаешь!

— Что? — спросил я.

— Светку, — Лёня сделал паузу, — повысил. Все об этом говорят. Я знаю, — сказал Лёня, — это пристрелочный выстрел.

Я посмотрел в его глаза, и тут же в моих глазах недоумение сменилось любовью. И если на свете существует мужская любовь, то она была с первого взгляда.

Через два дня, в понедельник, состоялось следующее судебное слушание, и меня в числе других подсудимых доставили в клетку кинотеатра-суда.

Ранее, на одном из судебных заседаний, когда разрешался вопрос о коллегиальном или единоличном слушании судьёй дела согласно процедуре, подсудимые уже заявили о своей виновности или невиновности. Тринадцать человек вину не признали, Геринков признал частично, Вишневского три раза судья спрашивала, признаёт он вину или нет, и он три раза отвечал: «Я не желаю с Вами разговаривать». Всё оставшееся время он молчал. Впоследствии, не видя возможности задавать ему вопросы, участники процесса оставили его в покое. А Лясковская нашла повод удалить его из зала до конца судебного слушания. В соответствии с установленным Лясковской порядком исследования доказательств суд начал рассматривать первый эпизод — нанесение тяжких телесных повреждений, повлёкших смерть, заместителю начальника налоговой инспекции Тамаре Калиушко.

Лясковская смотрела на подсудимых, и кто-то в клетке сделал предположение, что она сама попросилась на это дело. Маркун же, который всё и про всех знал, сказал, что она отказывалась, ссылаясь на то, что была специалистом по экономическим делам.

Геринков по обвинительному заключению являлся исполнителем по этому преступлению, которое за 1000 долларов в 1997 году заказал ему, по версии прокуратуры, член моей банды Совенко, ныне уже четыре года покойный. А я, согласно версии прокуратуры, как организатор банды, заказал Совенко временно отстранить Калиушко от выполнения служебных обязанностей.

Мотив в обвинительном заключении, в том числе на это преступление, был расписан мне так, что даже с десятого раза прочтения было трудно разобраться, о чём идет речь. А именно — что к возникновению у меня умысла на временное устранение трудоспособности Калиушко явились такие основания, как:

– значительные суммы безосновательного возмещения НДС, в связи с чем госказначейство Жовтневого района г. Киева не имело возможности к своевременному возмещению НДС, размер которого постоянно увеличивался;

– как следствие этого — «возникновение препятствий по беспрепятственному возмещению НДС и по другим вопросам»;

– решение Калиушко об организации проверки одного из поставщиков продукции МЧП «Стар Блюз», о чём мне якобы «стало известно от не установленного следствием лица»;

– и, наконец, осознание мной того, что Калиушко станет известно о том, что МЧП «Стар Блюз» предпринимательской деятельности не ведёт, а предприятие «Невский ветер» в Российской Федерации, в адрес которого ООО «Топ-Сервис» экспортировало продукты питания, являлось фиктивным, то есть не существовало.

Поэтому такая принципиальная позиция Калиушко, угрожавшая моей незаконной деятельности как фактического руководителя сети предприятий «Топ-Сервис», и явилась основной причиной возникновения у меня умысла на «временное устранение трудоспособности потерпевшей».

А сами формулировки обстоятельств и обоснований, например «узнал от не установленного следствием лица» или «возникновение препятствий по беспрепятственному возмещению налога на добавленную стоимость», казалось, были вымышлены, чтобы подчеркнуть абсурдность придуманных мне мотивов.

Маркун тихонько с задней скамейки хихикал, говоря, что когда судья — молдаванка (как делились секретари суда, Лясковская была молдаванкой и, видимо, из-за пышных чёрных вьющихся волос они ее называли «молдавский пудель»), а адвокат — еврей (Маркун делился, что его адвокат — еврей), прокурор на таком судебном процессе обычно получает пятнадцать лет.