Большой треугольник! или За поребриком реальности! Книга первая

Это всё, чем я могу объяснить противоречия в показаниях — своих, Гирныка и Олейника. К тому же предприятия, которыми я руководил, не имели никаких взаимоотношений по хозяйственной деятельности с потерпевшими и, соответственно, конфликтов, что подтверждено в суде. И я не обращался к Совенко, Старикову, Маркуну и Макарову для совершения в отношении Калиушко, Доскоча, Тютюна, Рошки-Рыбака, Пацюка, Подмогильного, Гирныка, Олейника, Склярова каких-либо противоправных действий, нападений, покушений и другого, что подтверждено показаниями Старикова и Маркуна. И отсутствием показаний Совенко и Макарова: Макаров в розыске, Совенко — покойный.

С самого первого дня я утверждал о своей невиновности. Я поддерживаю все показания, данные мной на предварительном следствии. Хотя обстоятельства в них в общей картине могут быть поменяны местами. Как и фразы в диалогах могут в словах не соответствовать сказанным. Только по смыслу и сути. Я не записывал разговоры и не заучивал наизусть. Я даю показания, объясняя свою субъективную сторону так, как я понимал и как чувствовал. И подтверждаю все показания, которые по смыслу и сути совпадают с моими показаниями в суде.

— Всё, Ваша честь, — сказал я.

После обеденного перерыва Лясковская обратилась к Старикову:

— Стариков, встаньте, — сказала она. — Вы прослушали показания Шагина. Вы подтверждаете показания Шагина?

— Да.

— Вы знали о том, как говорит Шагин, что он платил дань?

— Я знал от Макарова, что в начале 1990-х он с грузинами обложил фирму Шагина данью. И что с тех пор Шагин ему платит. И не только Шагин — Демьяненко и Фиалковский. Мне они давали деньги, когда Шагина в офисе не было.

— А какое Вы к этому имели отношение?

— Никакого. Я работал у Макарова — выполнял его указания. Взять у Шагина деньги и отдать ему.

— И Вы не имели отношения к дани? — на слове «дань» Лясковская сморщила нос и искривила лицо.

— Я выполнял поручения Макарова, у которого был водителем. А потом стал директором станции.

— И кому Вы отдавали деньги, заработанные на станции?

— Макарову, — ответил Стариков.

— Садитесь. А Вы, Маркун, подтверждаете показания Шагина?

— В какой части?

— В части дани, — Лясковская ещё раз сморщила нос. — Вы знали, что деньги, которые, как Вы говорите, Вы брали у Шагина и отдавали Макарову, — это дань?

— Нет, Ваша честь. Я знал, что Макаров в 90-х отбил фирму у грузинов, которые заставляли Шагина платить дань. Со слов Макарова. И он говорил, что теперь фирма «Топ-Сервис» принадлежит ему и он там один из акционеров.

— Что значит «отбил»?

— Защитил, избавил от них. А я работал у Макарова — выполнял его поручения.

— Кем, Маркун?

— Водителем.

— Это же сколько у Макарова было водителей?

— Я и Стариков. На двух машинах. Иногда мы менялись.

— А почему Шагин даёт показания о Вашем участии в получении дани?

— Он сам говорил, что он так чувствовал.

— У страха глаза велики, так?

— Я не знаю, может быть, и так. Я работал у Макарова водителем и выполнял его поручения.

— А Вы, Гандрабура? Встаньте!

— Я писал в показаниях, что Шагин сам является потерпевшим. Я знал от Макарова, что он в 90-х обложил «Топ-Сервис» данью.

— А какое Вы принимали в этом участие?

— Никакого. Я говорил, что выполнял поручения Макарова по установке адресов. А потом работал на станции по заказам запчастей. Всё, что связано с компьютерами.

— А потом — водителем? Ведь Вас видел Шагин у машины со стороны водительской двери.

— Да. Макарову, как я понял, перезвонили и сказали, что машина Шагина въехала в Киев со стороны Бориспольского КП. Потом он перезванивал — говорил мне, куда ехать. Говорил, что Шагина ведут его мусорá, милиционеры. Мы увидели машину Шагина, развернулись и последовали за ней. Потом остановились, и Макаров пошёл к Шагину. А я вышел из машины. Макаров говорил, что он всё знает и о Шагине, и о Фиалковском, и о других работниках «Топ-Сервиса». Что у него везде свои люди: и в СБУ, и в МВД. Он говорил, что, когда Вовочка стал депутатом (так он называл Фиалковского), они с Шагиным решили спрыгнуть — от него избавиться. Но у них ничего не получится. Теперь будут платить и ему, и его людям в МВД и в СБУ.

Лясковская посмотрела на Гандрабуру и скривила лицо.

— Кем был Макаров, Гандрабура?

— Монстром, — тихо сказал Лазаренко.

— Для Вас: шефом, боссом — кем?

— Что-то вроде этого.

— Хозяином, — сказал кто-то в клетке.

— Хозяином, — повторил Гандрабура.

— А Вы?

— Подчинённым.

— И вот он с Вами так всем делился…

— Он давал мне поручения. Помните? Газеты писали, что у меня в компьютере нашли дискету, на которой были распланированы в ролях убийства Гетьмана и Щербаня, и что я объяснил это милиционерам тем, что брал из газет нераскрытые преступления и составлял схемы, как будто мы их совершили. Много разных преступлений (об этой дискете на «плёнках Мельниченко» Кравченко говорит Кучме).

— Я не читаю газеты, Гандрабура.

— Макаров говорил мне это сделать. И давал информацию. Он говорил, что с Фиалковского за эту дискету получит 2 миллиона долларов. Я одну отдал ему, а одну оставил у себя. Но в деле ее нет.

— Зато есть схема, — сказал то ли Ляшенко, то ли Новиков.