Большой вальс

Отель "Миранда", выстроенный для себя в конце прошлого столетия романтически настроенным "пушечным кролем", после первой мировой войны сал гостиницей. За свою долгую жизнь с размахом и наивной фантазией выстроенный дом пережил две крупных реконструкции, приспосабливаясь к требованиям цивилизации. И каждый раз, оснащаясь атрибутами надлежащего высокопробному комфорту, сервиса: кондиционерами, бассейнами, банями, сауной, обстановкой ванных комнат, дом немного "старел", приближаясь в деталях экстерьера и внутреннего оформления к облику сказочного замка. Архитектор и дизайнеры последней реконструкции превратили "Миранду" в изящную игрушку, навевающую мысли об аристократической изнеженности нравов, галантной церемонности времен камзолов, пудреных париков и отчаянных любовных приключений.

Уже издалека на зеленом холме среди старого парка виднелись островерхие башенки и увитые плющем стены миниатюрного дворца с балюстрадой террас и высокими окнами в решетчатых переплетах. Эклектика, сумасшедшая эклектика! - вздыхали знатоки. - Барочная лепнина, готические арочки, витые мавританские колонны, мраморные кариатиды, поддерживающие полукруглый балкон над центральным подъездом, изобилие отделки - причем, исключительно розовой... Но как уютно! Зеленые лозы, покрывающие золотистый камень, розовые зонтики, распускающие свои венчики в жаркий час на балконе ресторанного зала, мрамор, бронза, отполированное старое дерево, потемневшие картины в массивных рамах... Маленькая гостиница, удаленная от шумных мест, шикарная, дорогая, знаменитая своей кухней и хорошо организованной охраной, привлекала тех, кто ценил комфорт и покой. Именно её выбрала Алиса, отважившись на отчаянный шаг - Брауны наконец решили представить общественности "дублершу" Антонии.

Трюк с подменой, несмотря на рыщущих вокруг Острова журналистов, раскрыть так и не удалось. И пока Виктория с помощью Шнайдера, Дювалл и Браунов довольно успешно изображала выздоравливающую в кругу заботливого семейства "звезду" А. Б., подлинная Антония оставалась в заточении горного монастыря, обещая со дня на день произвести на свет здорового малыша.

Состояние здоровья будущей матери не вызывало тревог, а вот с основным капиталом красотки - её знаменитой внешностью дела обстояли намного хуже. Опасения доктора Дикстера, увы, начинали оправдываться организм, спровоцированный процессами материнства, активно восстанавливал свои природные права, побеждая кропотливые усилия мастера.

Молодая женщина, известная настоятельнице матушке Терезии под именем Анны Ковачек, с каждым днем дурнела. Конечно же, пока существовал чудодей Пигмалион, ситуация могла быть изменена. Но для новой коррекции внешности требовалось время, а его-то как раз и не было. Если Антония Браун предполагала продолжить свою карьеру, ей следовало почаще напоминать о себе, оставляя в памяти поклонников незаменимый, не подвластный конкуренции образ.

После инсценированной катастрофы, контракты А. Б. были расторгнуты или пролонгированы, публика смирилась с мыслью о том, что возвращение "звезды" надо ждать лишь к зиме и все же... Слухи, вспыхивающие со стремительностью лесного пожара, озаряли небосвод тревожными всполохами. То какая-то бульварная газета публиковала сенсационное сообщение о безумии Антонии, вызванным, якобы, травмой, то появлялось интервью с Клифом Уорни, в котором он не отрицал, что знаменитая А. Б. вправе ожидать потомства как от него самого, так и от любого из членов музыкальной семьи: "Это, собственно, не имеет значения. Мой "Арго" не только единый музыкальный организм, но и один фаллос", - сказал Клиф, продемонстрировав известным жестом мощь названного коллективного органа. Как и был запечатлен на смутной, воровской фотографии.