Болтик

И в этот миг из телевизора вырвался шумный плеск. Это были апло– дисменты. Максим вздрогнул.

Конечно! Это же было! Уже было!

Там, на студии, была победа, и он стоял тогда радостный и оглу– шенный – такой же, как теперь, на экране. Как он мог забыть? Испу– гался начала и забыл про конец! А конец-вот он! Хлопают свои ребята, хлопают незнакомые мальчишки и девчонки. И мальчик-музыкант! Максим не видел его со сцены, а сейчас – он здесь. Хлопает так, что волосы опять торчком встают от ударов воздуха. Как от тарелок!

Неужели это он, Максим, дал ему радость? Ему и другим…

А вот Анатолий Федорович вышел. Н женщина-диктор.

– Тебя зовут Максим? Поздравляю, Максим, ты хорошо пел. Верно, ребята?

– …Ты, наверно, не первый раз выступаешь на концерте?

– …А кем ты хочешь быть, Максим? Может быть, летчиком?

Ох, почему у него такой глупый вид? Ну, не глупый, а все-таки растерянный…

– А что у тебя в кулаке? Ой, ну для чего это?

– Это так, болтик…

– Интересно. А зачем он тебе?

– Для крепкости… И ладонь – во всю ширину экрана! С болтиком!

И все хлопают, никто не смеется. Кроме мамы. Мама повалила Мак– сима, стиснула ему плечи и сквозь смех сказала:

– Весь на виду, как есть! Ох, Максим, Максим! Даже здесь пока– зал, какой ты барахольщик!

Но она это совсем необидно сказала. И Максим засмеялся и забол– тал в воздухе ногами, потому что все, оказывается, было прекрасно. Мама ухватила его за ногу.

– Стой, голубчик. Рассказывай, наконец, почему бинт, почему гли– на на штанах. И все остальное.

– Ой, только поем сначала, – простонал Максим. – А то помру.

– Тогда марш мыть руки.

– У-у…

– Что значит "у"?

– Мам,– весело сказал Максим,– купи слона.

– Какого слона?.. Что еще за новости? Одному пленку для магнито– фона, другому слона. Что такое слон?

– Все говорят "что такое слон?", – печально откликнулся Максим.– А ты возьми и купи слона.

– Я серьезно спрашиваю…

– Все серьезно спрашивают,– перебил Максим. – А ты не спрашивай. Просто возьми и купи слона.

Мама посмотрела на папу. Папа смотрел на Максима и покусывал гу– бы.

– Я не понимаю…– начала мама.

– Все говорят "не понимаю". А ты просто купи слона.

Мама вдруг заулыбалась:

– Все говорят "купи слона"! И никто не хочет мыть руки. Марш в ванную, а то я тебя тапочкой!

Максим захохотал и скрылся.

Потом он сидел на кухне и ел. Он ел за обед и за ужин. Суп, со– сиски, манную кашу с джемом. Пил чай с ирисками "Кис-кис". И расска– зывал. Про концерт. Про револьвер у вахтерши. Про утюг, третий этаж, форточку и Марину.

– Взять бы да всыпать как следует, – жалобно сказала мама. – А если бы ты сломал шею?

– А если бы дом сгорел?

– Человек дороже дома!

– Тут вопрос чести и самолюбия, – сказал папа.

– Тут вопрос глупости,– сказала мама.

– Ничего же не случилось,– сказал Максим.– Дело прошлое.

Мама выразила надежду, что в будущем ее сын не станет так бес– толково рисковать головой.

Максим на всякий случай сказал "ладно" и поведал про Ивана Са– вельевича, потом – мимоходом – про уколы и, наконец, как появилась в садике Марина и как отправил ее обратно Иван Савельевич.

– Ну и ну,– вздохнула мама.– Денек был у тебя бурный… Перес– тань жевать конфеты, лопнешь… А ногу надо перевязать. Болит?

– Не-а…

– А откуда все-таки глина?

– Это я в парк шел по берегу и увяз у ручья. Думал, что совсем перемажусь, да одна девчонка помогла…

– Не девчонка, а девочка. Надеюсь, ты ее поблагодарил?

– Ага. Мы потом играли. У нее на берегу есть тайна…

– А зачем тебя понесло на берег, это не тайна?

Максим не успел ответить. Пришел Андрей.

– Эх ты, – сказала ему мама,-прогулял. А Максима все-таки показывали. Совсем недавно.

– Не прогулял. У Галки Жильцовой видел, – отозвался Андрей. – Не дитя – народный артист. Имей ввиду, Макс, Галка в тебя влюбилась.

– Больно надо…

– А еще Максим рассказывал про свои подвиги,-заметил папа.

– Как Транзистора вырубил, уже рассказал?

(Откуда он все знает?!)

– Не транзистор, а утюг, – вмешалась мама. – И не вырубил, а выключил. Хотя бы дома не бросайся своими словечками.

– Именно Транзистора,– спокойно разъяснил Андрей.– Мелкую шпану младшего переходного возраста. Именно вырубил. Точнее – расквасил нос и поставил фингал.

– Максим, ты дрался?– широко раскрывая глаза, спросила мама.

– А чего! Он сам сколько раз первый приставал! Если полезет, еще дам…

– Только не рыпайся первый,– посоветовал Андрей.– А то бывает: силу почуял и пошел на всех отыгрываться. Транзя с этого начинал.

– Я не Транзя, – небрежно сказал Максим.

Потом он пошел в их с Андреем комнату, чтобы посмотреть новую "Пионерскую правду". Но он сделал ошибку. Надо было сначала включить свет, а потом плюхаться на тахту. А он сразу плюхнулся, и вставать стало лень. За окнами ровно шумел теплый ветер. В комнате качались, как туман у крыльев самолета, сумерки. Какое уж тут чтение! И Максим стал лежать просто так.