Болтливая служанка

Следовательно, можно без особого риска предпринять еще одну попытку его уничтожить. Тем более что на сей раз обстоятельства позволяют перейти от романтических покушений вроде опоганенного сельдерея к испытанной технологии 6,35 мм — пистолету, который, как утверждается в прилагаемой инструкции, обладает главным преимуществом револьвера, а именно: когда оружие заряжено и курок взведен, достаточно нажать на спусковой крючок, чтобы произвести выстрел.

У Летуара уже была возможность на практике убедиться в высокой эффективности инструмента и легкости обращения с ним: в случае с Гродьё он оказался незаменим.

Летуар углубился в извивы аллеи Франсуа Мориака. Рукоятка пистолета, функционирующего подобно револьверу, плавностью изгибов напоминала стройную женскую ножку.

19 часов 28 минут

Жан Сиберг прохаживался по аллее Роже Пейрефитта, поглядывая на наручные часы, и это наполняло его горечью и унынием.

Каких-нибудь два-три месяца назад, когда он вечерами прогуливался по тенистым аллеям, поглядывая на часы, душу его наполняла любовь — он ждал Патриса. Это было прекрасно, это было чисто, сумерки ласкали взор нежными оттенками и источали дивные, невыразимые ароматы.

Теперь же — ах, какое падение! — он надеялся, что мужчина — которого даже нельзя назвать привлекательным — не опоздает на встречу с ним, чтобы принести ему деньги, потому что через семнадцать минут некая гадюка уж точно не опоздает на встречу с ним же, чтобы их у него забрать. Это было гнусно, и тошнотворные сумерки были отвратительного ржавого цвета.

Он прислушался: вроде бы послышались шаги. Сердце его забилось быстрее, но если в прежние времена это было предвкушение удовольствия, то сейчас — лишь страсть поживы.

«Всякий опыт накладывает свой отпечаток, — подумал Сиберг, — и интуиция подсказывает мне, что после этой истории я буду уже другим».

То, что он услышал, действительно оказалось шагами, и они приближались. И это действительно оказался Летуар. Сиберг облегченно вздохнул. В прежние времена это облегчение было бы счастливым, теперь же оно всего-навсего подлое. Сиберг откашлялся, прочищая горло.

— Первым делом я хотел бы еще раз извиниться за то, что вынужден был пристать к вам как с ножом к горлу, но дело и впрямь срочное…

Он сделал паузу, но тот, другой, не отозвался: он подходил все ближе, держа руку в кармане.

— Поверьте, не будь это ради моей бедной больной матушки… То, что мне нужно, у вас при себе?

— Да, — ответил тот, другой, негромким хриплым голосом. — Вот, получайте!

Он подошел еще ближе, вынул из кармана руку в перчатке, вытянул ее вперед — так, что она уткнулась сквозь рубашку между пиджаком и галстуком Сибергу в левую половину груди. У того мелькнула мысль: «Что он удумал? Почему так близко? Почему в перчатках?»

И еще одна, задняя:

«Странно! Он положил деньги в кобуру? Но почему он держит ее как револьвер?»

Раздался как бы щелчок бича, и он ощутил удар кулаком прямо в грудь.

«Но, — подумал он, — это и есть револьвер!»

Он хотел было сказать: «Вы выстрелили!» — но губы не повиновались ему. Он смотрел на того, другого, который в свою очередь смотрел на него и, казалось, вырастал, вырастал…

Но, как выяснилось, то не другой вырастал, то он сам падал. Он ощутил щекой гравий аллеи и увидел себя сидящим в уборной. Ему пять лет. На голове у него — ярко-синяя фуражка яхтсмена с галуном и якорем спереди. Ручка двери повернулась, дверь приоткрылась. «Нет! — безмолвно прокричал он. — Не входите!» Он хотел было подняться, закрыть дверь, но его словно прибили гвоздями. Дверь открылась, и внутрь, улыбаясь, заглянула белокурая девчонка…

19 часов 30 минут

Летуар, понаблюдав за тем, как утихли последние конвульсии Упыря, пробормотал:

— Ради старой матушки! Он и впрямь принимал меня за идиота!

Он наклонился, удостоверился, что Упырь перешел — сообразно своим убеждениям — то ли в небытие, то ли в вечную жизнь, и вложил ему в правую руку пистолет. В здешнем бренном мире у каждого найдется более или менее веская причина покончить с собой. Полиция на то и полиция, чтобы отыскать таковую и в этот раз. Прием, что и говорить, не новый, зато испытанный.

Летуар испуганно выпрямился: ему послышались шаги. Бросив прощальный взгляд на Упыря, являвшего собою весьма правдоподобного самоубийцу, он ретировался. Только перейти Йенский мост, и он будет на Марсовом поле как раз в условленное время встречи с Консультанткой.

19 часов 35 минут

Наверняка то был выхлоп. Но выхлоп чего в самом сердце сада Трокадеро? Да чего угодно: в наше время выхлопы повсюду. Выхлоп — это, пожалуй, символ городской цивилизации и общества потребления. Современный человек сам есть не что иное, как акселератор плюс выхлоп.

Решив таким образом для себя этот вопрос, Франсуаза продолжала свой путь по аллее, снедаемая все тем же неотвязным наваждением, что грызло ее с последнего телефонного разговора с Гнусом: фотографии.