Болтливои избы хозяика 2 (СИ)

— Да помним мы! — скривился Петр, следуя его примеру. Одно радовало, вокруг снова стало шумно, хапуны расселись по местам, словно ничего не происходило, — откуда ты так хорошо вожака знаешь? И зачем подарил шаль, как у Степушки? Это ведь такая же?

— Такая же. Рассказывать долго, нет времени. Надеюсь взятка сработает. А, вот и вожак…

— Ладно, мертвяк, твоя взяла, — на лице вожака сияла счастливейшая из улыбок, шали при нем уже не было, — послушаю я твое предложение. Валяй! Хорош подарок к именинам, угодил!

— Безумно рад! — процедил Лапа, — в ответ прошу сущий пустяк. Отзови заказ на мою невесту!

— О-па-па! — вожак вновь расселся в кресле и забросил ногу на ногу, — это каким же ты врагом обзавелся? Кто рискнул на твою бабу заказ сделать?

— Да был один. Больше нету, — парировал Лапа, — он сдох, а вот заказик остался.

— Ловко ты его оприходовал. Понимаю…

— Не я, невеста, — пожал плечами Лапа, — сожгла. Дотла.

— Ого! Впечатлен! Нашел бабенку под стать себе? Кто такая?

— Слагалица. Последняя.

Вожак вскочил, сжал кулаки и долго сверлил глазами троицу. Как по команде хапуны застыли.

— Слагалица, говоришь? Помню я этот заказ. Самый большой из всех. Мы его лет пят выполняем. И ты чешешь мне, что Слагалица смогла сжечь огневика? Пиз*ишь!

— Зачем мне это? — спокойно ответил Лапа, — правда, сожгла. Стал бы я врать, ты ведь и проверить можешь.

— Ладно, допустим. Заказчик мертв. Но у нас долг чести.

— Брось. Перед кем держать ответ? Никто тебе претензий не выскажет.

— У нас репутация! Если мои заказчики узнают, что я плохо выполняю свою работу…

— Уймись, как узнают? Мы трепаться не станем. Разве что твои разболтают.

Вожак долго думал, не сводя взгляда с Лапы. А потом приблизился и склонился над столом, за которым сидели «гости»:

— Что предложишь взамен?

— Как что? Сам сказал, что подарком доволен!

— Так то на именины подарок был!

— Ну и нахал! Чего хочешь?

— Равноценный обмен! Тебя взамен ее!

* * *

— Охренел?

— Год всего, не бзди. Что, не стоит невеста того?

— Стоит. Да только за год другого найдет.

— Или других?

— Или других. Неделя.

— Да пошел ты. Шесть месяцев.

— Месяц.

— Пять.

— Три!

— Три месяца и не днем меньше.

— Договорились!

— Эй, это что было? — Антон ткнул локтем под ребра Лапу, после того как они с вожаком пожали руки и тот снова куда-то исчез.

— Слушайте, мужики. Не скажу, что я это планировал, но догадывался, просто не будет…

— Зачем ты им сдался? — перебил Петр, глядя строго.

— Как зачем, отработаю деньги, которые они выручили бы за Степаниду, — и поднял руку, отметая будущие вопросы, — не спрашивайте как.

— А я догадываюсь как, — процедил Антон, — не зря же он тебя мертвяком называл.

— Сечешь, — кивнул Лапа, — но оправдываться не буду. У каждого свои таланты. Вот только я этим не горжусь.

— А не много ли талантов на тебя одного? Волхв, оборотень, Хозяин Мертвых? — прищурился Петр, — во что ты нас втянул?

— Расслабься, служивый. Вы уходите, я остаюсь, — скривился Лапа, — Степа будет свободна. Не этого ли мы добивались?

— Все равно не понимаю твоей выгоды, — вклинился Антон, — зачем ее женихом назвался?

— Иначе он не поверил бы в мой интерес к этому делу. Стал бы докапываться до причины.

— А в чем причина?

— Да чего вы прицепились? Все расскажи, да объясни! А кто вы мне? Братья рОдные? — стал закипать Лапа, — я свой уговор выполнил. Слагалицу отбил, вы целы остались.

— Оставь его Антон, — вдруг отвернулся Петр, — он кажется хочет саботировать их. Верно?

— Харэ трындеть! — оборвал Лапа, — не забыли где находимся? Может еще покричим?

— Надо детей спасти!

— Разберусь.

— Давай сейчас?

— Живые не уйдем.

— Почему? Я сниму кольчугу.

— Это их мир. Здесь они хоть и не бессмертные, но гораздо сильнее чем в чужих мирах. А еще у пленников ошейники зачарованные. Как снять еще надо разобраться!

— Черт!

— И самое главное. За нападение они на нас всех собак спустят. Другие вожаки подтянутся. Тогда Степке точно несдобровать.

— Черт! Черт! Черт!

— Доверьтесь мне.

— Ты обещаешь? Это же дети!

— Обещаю!

— Вот. Гляди, договор! Все честно! — вожак принес сверток, подозвал к себе Лапу и развернул сверток под его носом, — читай-читай! Оно?

— Оно, — кивнул Лапа, — жги.

— Погоди, шустрый какой. Надеть цацку пока, — вожак хмыкнул и протянул Лапе ошейник из металлических звеньев, — привыкай.

— Лишь бы ты не привык, — парировал Лапа. Он сделал большой вдох и быстро приложил ошейник к шее. Цепочка звякнула и сама застегнулась.

На лице Белого Волка на миг отразилась дикая боль. Он пошатнулся, но устоял. Схватился за ошейник, словно ему дышать трудно.

— Ниче-ниче, — со смехом похлопал его по плечу главарь, — первые дни поболит…

— Пошел ты! — прохрипел Лапа и дернул головой, как большое полоненное животное.

— Вот, гляди! Оп-ля! — вожак вынул ручку, развернул свиток, разложил на столе и поставил внизу какую-то надпись. Бумага засветилась, затем задымилась. А потом и вовсе загорелась, оставим на столе щепотку золы, — контракт выполнен!

— Ну мужики, прощайте! Степаниде не слова!

— Мы должны будем рассказать ей каким образом она стала свободна.

— Придумайте. Лучше обо мне вообще не упоминать.

— Скромный?