Болтливои избы хозяика 2 (СИ)

— Не-а. Один только чаур каким-то хреном затесался в их ряды. Его единственного духи не берут. Вот это загадка из загадок. Может и правда втюрился на старости лет? — Николай помолчал, обдумывая сию вероятность, — а вот остальным, да — ты и нафиг не упала, лже-Слагалица! — и огневик заржал ей в ухо, продолжая стискивать плечи.

Степанида застыла, заржавела, заклякла. Мозг отказывался воспринимать информацию. Она зажмурилась, стараясь отстраниться от происходящего.

— Но ты не бойся, — продолжал глумиться Николай, — сегодня-завтра те вытрашки сдохнут. И от страсти горячей ничего не останется.

— А Митя… ты сказал двойной удар?

— А-ха. Манара под видом приворотного зелья, дала водянице зрелого вытрашку. Вот твой водяник и сдурел. Прямо чудо, как не затрахался вусмерть?!

Вот тут Степка поняла, что не в силах более слушать его мерзкий голос и… резко согнула колено, попав аккурат, куда целилась. А в довесок, сомкнула зубы на его шее и сжала изо всех сил.

Глава 51

«Чем труднее бой — тем слаще победа»

Не известно чем завершилась бы сия наглость со стороны Степаниды, ведь вырвав шею из ее зубов, согнувшийся в пополам огневик, зарычал. Он уже и голову задрал, угрожающе сверкнув очами, как…

— Отвали от нее! — выросшие на его пути Митя с Петром стали стеной, загораживая собой Слагалицу. Николай медленно выпрямился, вытер кровь с шеи и зашипел что-то неразборчивое.

— Чтоб ты сдох! — крикнула Степка, — ничего у тебя не получится, понял? Я это знаю! Я чувствую! А Слагалицы не ошибаются! — она, крича и задыхаясь, рвалась на огненных путах, желая вцепиться в него и продолжить начатое, — не важно откуда у меня силы взялись, но они есть! И сегодня ты проиграешь! Твои планы рухнут! Вот увидишь!

— Захлопнись! Я ж тебя, дуру, покалечу! — рявкнул огневик.

— Ничего ты мне не сделаешь!

— Рот зашью, луда!

— Огневик, тормози!

А потом, совершенно неожиданно, всеобщее внимание обратил на себя лесник, подпрыгнувший на месте.

— А-а-а! Да чтоб тебя… — удивленно-испуганно воскликнул он и быстро-быстро задергал ногой. Все, как один, воззрились на его остроносый ботинок, на котором сидело нечто, издали схожее на полугодовалого малыша… если бы не старческое, морщинистое личико и большущие, без зрачков, глаза. Существо пыталось влезть по штанине Гора, цепляясь руками и ногами, как обезьянка.

— Вот паскудство! — выплюнул досаду огневик, — разведка приперлась!

— Э-эй-эй, кто оно? — Гор продолжал трясти ногой, да безуспешно, «малыш» вцепился намертво. Вытянув вперед шею, словно готовясь к прыжку, он блаженно глядел своими белыми глазищами.

— Маруха, — неохотно ответил Николай, подходя к яме-проходу на тот свет, — один, что ли? Обычно табунами ходят.

— Что еще за маруха?

— Да младенцы, что умерли некрещенными, служки у нечисти. Пришли подсматривать. О, еще один… А нет, не один…

Как по команде из ямы вдруг начали выползать клоны того существа, что с блаженством на сморщенном лице, качалось на ноге лесника.

— Да не катай ты его! — прикрикнул огневик, каблуком сапога спихивая одного из марух назад в проход, — ему же нравится! Пульни назад!

— Я детей не бью! — возмутился Гор.

— Да где здесь дети, ты гонишь? — рыкнул Николай, пиная следующего «малыша» в яму, — чаур, хоть ты не тормози, иди поближе, поджарь им жопы!

Петр приблизился всего на пару шагов, как марухи завизжали и перестали вылезать из отверстия в земле, юркнув назад. Сидящий на Горе, повременил секунду, с явной неохотой слезая с ботинка и ныряя вслед за остальными.

— Ты придурок? — накинулся на лесника огневик, — я же сказал пендальнуть его.

— Да вроде ж безобидное…

— Идиот! Откусило бы яйца, запел бы фальцетом… — и не дав Гору огрызнуться в ответ крикнул, — Матильдочка, тащи оружие, начинается.

— Хватайте, что больше нравится! — на разостланном покрывале чего только не было: — булава, бита, ржавый меч, кинжалы, охотничьи ножи, лук со стрелами, копье, топор, кувалда и даже сабля с зазубринами.

— Ты что, музей ограбил? — заглянул через плечо огневика Никита, — а калаша нет?

— До задницы твои калаши! Лупить надо чем-то большим, чтоб минимум спихнуть назад, максимум — вывести из строя надолго. Пулю навылет они не почувствуют.

— Да кто, они? — лесник в одну руку взял саблю, а во вторую меч. Отступил на пару шагов, покрутился вокруг своей оси, взмахивая над головой то левой, то правой, — а гляди-ка, помню… в юности ходил на фехтование…

— Ну вот и покажешь класс, — одобрительно присвистнул Николай, — стихийные силы берегите, старайтесь не показывать до последнего. Если увидят, кто вы, набежит столько — не отмашемся.

— И что делать? Просто не давать им выйти? — Митя выбрал биту, примерился, сделав пару пробных взмахов.

— Лупить без промедления. Запомните, милых, безвредных, добреньких существ — там нет!

— А слабые места у них есть? — Никита взялся за рукоять огромного топора, припомнив слова Степаниды, мол он ей дровосека напоминает.