Болтливой избы хозяйка 2

— А еще, одна из твоих дочерей — Гамаюн, — и предвидя вопрос сразу пояснил, — божественная посланница, женщина-птица. Во сне напевает пророческие песни. Что, опять прав?

— Я никогда не мог разобрать слов, — выдавил из себя Грозный, не притронувшись к воде, — она с маленьких пела, но не понимал никто…

— Надо было за руку взять и попросить рассказать твою судьбу, делов-то.

— Это вы про Зою? — спросил Никита.

— Наверно, про нее. Это же она от Соловья потомство ждет? — спросил огневик, а Степка ахнула.

— Ты-то откуда знаешь? — воскликнула, покосившись на дверь. Недавно она ходила к девушке, проследила что та поела и уложила в кровать.

— Я не знал, я догадывался, — пожал плечами профессор, но договорить ему не дал Антон.

— Не понял, Зоя беременная? — выкрикнул он и хотел встать, но Никита придержал его за плечо.

— Антон, ты только не горячись, я потом все тебе расскажу, — попыталась утихомирить взволнованного отца Степанида.

— Почему об этом все знают, а я нет? И что еще за Соловей?? — к лицу Антона вернулись краски, глаза заблестели от гнева.

— Вот потому и не знаешь! Чуть что — в крик! — отрезала Слагалица, — давай об этом потом, наедине.

— Антош, правда, давай в другой раз, — поддержал ее Никита, — сейчас у нас другая тема собрания, — и попросил огневика, — продолжайте!

— Так вот, Юша. Гарант того, что миры: богов, живых и мертвых не смешаются, сотворив хаос. Одно из самых одаренных существ, при этом до безобразия доброе, — Николай расцвел показной улыбкой, — так что не бойтесь, ничего он дочери не сделает. Как, впрочем, и Соловью, хоть тот и боится его до смерти!

— Это тот Соловей, о котором я думаю? — опять заговорил сосед, — обладатель смертоносного крика?

— Он самый! Молодец, а ты сведущий, погляжу! — поразился огневик, — приятно слышать!

— Да мне просто мать многое рассказывала, — скромно ответил Петр Ильич.

— То есть, Петя водитель — Соловей Разбойник? — глаза Степки стали еще больше.

— Мой водитель? — гаркнул Грозный, — мой Петя?

— Ой… — Степка прикрыла рот ладошкой, спохватившись, что проболталась.

— Никакой не разбойник! Бабушкины байки! — перебил Николай, — а довольно полезное и редкое существо, сочетающее в себе птичьи черты, богатырскую силу и светлую магию. Они с его дочкой, — махнул головой на Антона, — того и полюбились, что похожи. Оба птицы, оба магическими голосами владеют.

— Шкуру спущу! — словно ничего не слыша, изрек Антон, — найду и…

— Сам придет, не выдержит без избранницы! — махнул рукой Николай, — а ты примешь дорого зятя, а рожать дочку отправишь на морской берег!

— Да пошел ты! — прошипел Грозный.

— Да я был! — засмеялся огневик, — твоя очередь!

— Слышь, огневик, ты часом не застрахован? Больно смелый, — Гор заметно закипал, поэтому Степка посмешила вмешаться:

— Пожалуйста, не ссорьтесь! — положила ладошку на лапищу лесника, — Николай, что ж ты за человек такой тяжелый? Так и охота в тебя кухонным ножом зашвырнуть!

— Нидочка, так потому и тяжелый, что золотой! — озорно подмигнул, но увидев, что его юмор не оценили, мудро решил продолжить рассказ:

— А дальше у нас кто? Пожалуй, друг Юши, сынка божий! — Никита ответил огневику спокойным взглядом, — кто не знает, знакомьтесь! Настоящий бог, прошу любить и жаловать. Сын Стрибога.

— Никита, это правда? — спросила Слагалица, хотя уже знала ответ.

— Правда… я сам недавно узнал, но… это так, — ответил Никита.

— Как это возможно? Ведь ты говорил, — обратилась к огневику, — что боги покинули людей.

— Покинули, но потомства наклепали порядком. Много их еще по белу свету, спят, часу своего ждут, просыпаются, когда надобно.

— В каком смысле спят? Где?

— Кто где… Никита вот, в лесу лешего нашего, там он его и нашел, так, Берлак?

Гор отвернулся, не ответив.

— А-бал-деть! — протянула Степка, — никто выпить не хочет?

На столе материализовался заветный графинчик и 8 стопок.

— Кому наливать, ась? — поинтересовалась Лукерья.

— Я выпью! — отозвался Антон.

— А я, Стеша, откажусь. Иначе… — покачал головой Гор.

— Ему нельзя, больно буйный, — поддел Николай, — шерстью обрастет, царапаться полезет.

— Обязательно. Потом. Когда выйдем! — пообещал лесник, хрустнув пальцами.

— Ага, дрожу, ладони потеют!

— Ох-ох-ох, — простонала охоронница, — один задериха, второй неспустиха! Буде уже, аль водички принесть?

— Давайте продолжим! — Степка опрокинула полную стопку не кривясь, черным хлебушком занюхав, — сопьюсь с вами, как пить дать!

— Ежели ведогонь рыпнется, второго шанса не будет! — сказал огневик странную фразу, посмотрев куда-то поверх голов.

— Он просил баять от его, мол уне есть добра смерть, негли злой живот! — сказал Егорыч.

— Храбро вещати умеют мнози, а разумети страх — нехть! — хмыкнул огневик.

— Так, стоп! — Степанида хлопнула по столу, — ты что, пень старый, — она поднялась на ноги, уперев руки в боки, — угрожаешь моему домику?

— Что, ты Нидушка! — примирительно поднял руки, — мы так, в шутку!

— Еще один юморной голубок с твоей голубятни, — она выпила вторую рюмку, со стуком поставив ее на стол, — не погляжу, что ты у нас бессмертный, въе*у — лося обгонишь!