Болтливые куклы (СИ)

— В этой чаше — ваша кара, — сказал Белый Дракон. — Она найдет вас в любом случае, но я даю вам возможность сохранить свое лицо и самим выпить яд, от которого умер Вершитель. Выбор за вами.

Зар вручил сосуд первому в цепочке из почти десятка людей. Хекки со своего места хорошо видел, как у высокого бледного человека задрожали руки, как он дернул головой, пытаясь удержать ее повыше и как, расплескивая густо-красную жидкость, сделал глоток. А затем передал чашу следующему.

Истерика случилась только с пятым по счету человеком. Он разрыдался, попытался вырваться из прочных деревянных колодок на ногах, бросил чашу на помост и начал громко кричать о том, что невиновен.

Разумеется, это ему не помогло. Палач силой влил ему в рот жидкость из бутылки, которую все это время держал наготове.

Остальные справились сами.

Яд подействовал прежде, чем толпа успела заскучать. Спустя несколько минут на эшафоте остался лишь один живой человек. Им был палач, бесстрастно смотревший на то, как бывшие вельможи и сановники в муках один за другим падали на помост и замирали навсегда.

А Хекки не выдержал и отвел глаза уже после первого, забившегося в агонии преступника.

Едва ли то была жалость. Скорее, просто животный страх перед смертью, которая прошла так близко и за короткий срок собрала столь богатую жатву.

Обратно в дом Зара они возвращались молча. Хекки смотрел в окно, ничего за ним не замечая, а Жун свернулась клубком на полу среди подушек и почти сразу уснула. Ее лицо было бледным. Еще бледнее, чем у того преступника, что первым выпил яд.

На следующий день Хекки с самого утра собрался к тетке Риш. Хоть Жун и сказала, что в ближайшие дни бродячие артисты едва ли снимутся с насиженного места, а все же рисковать он не хотел. Пока сестра еще крепко спала в их общей на двоих комнате, Хекки привел себя в порядок и тихо покинул дом.

Теперь он совсем не походил на оборванца, каким был еще недавно: по поручению Зара Вэ Иси позаботился о том, чтобы гости его господина получили все необходимое, от новых туфель до собственного кошеля с монетами. В красивой рубахе, с гладко причесанными волосами и полным карманом денег Хекки чувствовал себя непривычно. У него и прежде имелась красивая одежда, а среди забытых в театральной келье вещей осталось немало дорогих украшений, но еще никогда он не испытывал такой удивительной легкости, шагая по улицам Тары.

Хекки знал, что он свободен. И это знание было дороже всех монет, нарядов и подарков.

Маленький открытый экипаж на одного человека отвез его за город, туда, где на берегу реки раскинулось шумное и пестрое поселение артистов. Впрочем, Хекки еще издалека разглядел, что повозок на стоянке почти не осталось и дым от костров не поднимается в небо, а значит, все акробаты, жонглеры и глотатели огня наконец решились вернуться к своей работе.

Спешно приближаясь к шатру старой колдуньи, Хекки молился лишь об одном — чтобы тетка Риш не уехала вместе со всеми в город.

Ему повезло.

Под истертым непогодой навесом едва заметно курился светлый дымок, и старая Риш стояла над огнем, задумчиво помешивая в глубоком котелке какое-то варево.

— Пришел, — насмешливо отметила она появление гостя. — Ну рассказывай, дитя, куда ты уволок мою одноглазую вертушку-помощницу… И как там поживает твой друг-Вершитель. Слухов-то я уже досыта отведала, теперь хочу услышать все из первых уст.

Хекки улыбнулся. Рядом с теткой Риш он почему-то всегда чувствовал себя как дома. На удивление, рассказ не занял много времени, так что уже спустя полчаса Хекки наконец осмелился сказать свою просьбу.

— Зелье ему… — хмыкнула Риш. — Какой шустрый мальчик! А с чего ты взял, будто у меня оно осталось? Ну ладно, ладно… Не криви свои брови так жалобно. Все я понимаю… — колдунья отложила в сторону ложку и села на удобный деревянный чурбан возле костра. — Только отвар у меня в самом деле закончился. Он недолго хранится. Надо теперь новый варить. И тебя, уж прости, дорогой, я этому рецепту обучать не стану. Еще не хватало, чтобы глупые мальчики знали, как варить такой опасный напиток… Приходи ко мне завтра вечером. Я успею все приготовить. Да и пригляжу за тобой ночью, чтобы не заблудился где не надо.

— Завтра… — пробормотал Хекки и тут же отчаянно замотал головой: — Нет, завтра никак не получится! Завтра у Зара церемония возложения короны! И меня тоже туда пригласили…

— А и правда! Вот моя дырявая голова, — тетка Риш хрипло рассмеялась. — Ну значит, после этого. Тем лучше — твой бедный дружок сможет услышать историю о том, как ты побывал во дворце и своими глазами видел такое большое торжество.

Хекки задумался и решил, что старая Риш права. Шен будет счастлив узнать о том, как на беловолосую голову их старшего друга возложат корону Вершителя.

— Хорошо, — улыбнулся он. — А потом? Ведь одна встреча — это так мало…