Болтливые куклы

— Стефан… — я не была уверена, с какого краю лучше подойти к этому вопросу. — Скажите, а вы могли бы продать мне вторую куклу? — спросила и замерла внутренне.

Он, похоже, удивился.

— Пожалуй, мог бы. Если вы готовы выложить за этого красавца всю свою зарплату. Ну или половину, не знаю, сколько вам там платят.

Вот теперь пауза повисла. В полный рост.

Я открыла и закрыла рот. Подумала. И спросила:

— А Шен столько же стоил?

— Поменьше немного. Он все же первый, не без косяков.

Немного…

Я вздохнула. Оценила размах сумасшествия моей подруги. И размах дыры, которую проделает такая покупка в моем бюджете.

— А зачем он вам, если не секрет? — спросил Стефан.

Я удивилась.

— Разве не понятно? Я хочу узнать, что было дальше в этой истории. Почему он оказался здесь и как им обоим помочь…

Стефан присвистнул.

— Благородные мотивы, — и, придвинув поближе кружки, стал наливать в них кипяток. — Конечно, я догадался, просто хотел услышать из ваших уст, — он вытряхнул печенье в стеклянную миску и поставил одну из кружек рядом со мной. — А Шен все еще болтает с вами по ночам?

— Ага, болтает, — я с теплотой посмотрела на своего дружочка, радостно стоящего на новых 'ногах'. — Каждую ночь.

— Забавно… — Стефан задумчиво покрутил в пальцах одну из печенюшек. — Я такой чести почему-то не удостоился, — казалось, мысль об этом удручает его или даже вызывает досаду. — Значит, вам нужно остаться на ночь в комнате с одним из них, — кивок в сторону Шена.

— Можно просто в одной квартире.

Стефан отправил в рот одну за другой три печеньки, прежде, чем заговорил снова.

— Может быть, это прозвучит довольно двусмысленно, но вы можете остаться у меня на ночь. Обещаю не лишать девственности, — наверное, в моем лице отразилось что-то не очень доброе, потому что он тут же виновато рассмеялся и добавил: — Шучу, шучу… Но правда, Яся, вы можете остаться. Я не домогаюсь девушек без их согласия.

Мда… настал черед мне глубоко задуматься.

С одной стороны — ну а что я теряю? С другой — как-то и в самом деле боязно. Даже не потому, что в одной комнате кроме меня и двух кукол будет еще и мужчина, а просто… Просто потому, что это не мой дом. Здесь все чужое, непонятное, и нет моей зубной щетки.

Чтобы не мешать мне бороться с сомнениями, Стефан переместился на подоконник и закурил. Весь его вид — такой непринужденный и как будто даже равнодушный словно говорил 'решай сама'.

И я решила.

В конце концов, чего стоят мои страхи оказаться вне зоны комфорта, когда тут решается судьба сразу двух людей. И неважно, что в нашем мире они — просто куклы.

— Хорошо! Я останусь! — я сказала это с вызовом и быстро. Чтобы не передумать.

Стефан улыбнулся.

— Спать будешь на матрасе. У меня есть запасной. Для гостей, — он с наслаждением затянулся и погасил свой ароматный окурок в пепельнице. — Только утром придется рано встать. Мне к восьми уже надо на вокзал.

Хотя я поначалу боялась, что вечер будет мучительным и неловким, все сложилось как-то очень славно. Сначала мы в четыре руки готовили ужин (мне Стефан доверил только резать овощи), потом сидели в мастерской и спорили об искусстве и современных художниках за бутылочкой хорошего вина, а под конец Стефан признался мне, что у него есть ключи от крыши.

Сказать по правде, лезть на крышу в начале марта — это не самая разумная идея, но, как говорится, ничто не так не сближает людей, как совместные занятия глупостью.

Там, наверху, конечно же, дул страшенный ветер, но Стефан предусмотрительно прихватил с собой туристический спальник. Как выяснилось, в расстегнутом виде это вполне себе одеяло, неплохо защищающее от холода. Ну и, разумеется, мы были в куртках и шапках. И бутылку с собой не забыли прихватить. Правда уже на крыше я поняла, что в ней вовсе не вино, а что-то гораздо более крепкое. Но к тому моменту мне было без разницы.

Побывать на крыше я хотела очень давно, но все как-то не складывалось. Последний раз свидание с небом было, кажется, в пору студенчества, когда я еще не до конца спряталась в своем домике улитки.

Я даже успела забыть за минувшие годы, как это прекрасно — просто стоять под самыми звездами, видеть, как далеко внизу течет река автомобильных огней, вдыхать пронзительно-свежий воздух, какой бывает только на высоте.

И ни о чем не думать.

Впрочем, одна мысль все же была — о том, как это чертовски приятно, когда на твои озябшие руки, стиснувшие край спальника, вдруг ложатся теплые мужские ладони…

Когда мы вернулись обратно в уютную светлую комнату с картинами, Стефан снова согрел горячего чая и долго еще о чем-то рассказывал, смеясь. А почти и не слушала — все вспоминала ощущение от его прикосновения… И все пыталась понять, что это значит. И значит ли хоть что-то.

Между тем старые деревянные часы на стене уже показали за полночь, и Стефан заметил, что глаза мои в полном расфокусе. Он вытащил из шкафа запасной матрас, застелил его чистым бельем и отдал мне свое одеяло, забрав себе давешний спальник.