Болтливые куклы

Когда он закончил свой танец, непохожий ни на что из виденного мною прежде, мы все-таки устроились под его любимым деревом. Уже совершенно не стесняясь, Шен держал мои ладони в своих теплых и осторожных руках, смотрел мне в глаза и улыбался — так счастливо, что я больше не могла сдерживать слезы. Они сбегали по моим щекам и срывались с подбородка. А я даже не пыталась их вытирать. Я мечтала навсегда запомнить этот танец и этот момент, исполненный невыразимой радости и любви.

Никогда не думала, что любовь может рождаться вот так — из причастности к чему-то настолько прекрасному, что нельзя выразить словами. Мне казалось, сам бог спустился к нам, пока Шен наполнял пространство своим танцем.

— Яся, спасибо, — снова промолвил он и поднес мои ладони к своим губам. — Да хранят тебя все боги в твоем мире и во всех других мирах. Я действительно был счастлив провести эти дни с Заром и Хекки. Тем более, что Зара я, наверное, уже никогда не увижу… Едва ли он вернется в кукольное тело, даже если это и возможно. Слишком это для него… больно. Такие как он не должны, никогда не должны лишаться своей силы.

Я кивнула согласно. Действительно не должны. Только не Зар.

— А Хекки обещал вернуться, — продолжил Шен. — И рассказать, как там все сложится, в нашем мире.

— Здорово… — обрадовалась я. — Это же так здорово! Ему правда совсем не трудно вот так шнырять между мирами?

Шен кивнул.

— Думаю, он даже радуется такой возможности. Хекки всегда нравилось быть уникальным, особенным.

— Значит, он сможет навещать тебя…

— Если найдет время. У него там, похоже, бурная жизнь.

Я с грустью подумала, что сама почти не успела пообщаться с Хекки. Даже не сдержала вздох:

— Жаль, что наше с ним знакомство так быстро закончилось.

Шен тихонько рассмеялся.

— Думаю, он еще обязательно с тобой встретится. Ты понравилась нашему Лисенку. А если ему кто-то нравится, он всегда находит возможность сойтись поближе.

Я удивилась.

— Да когда бы я успела?.. Мы с Хекки совсем немного времени провели в его сне.

Шен пожал плечами, все так же улыбаясь.

— Для того, чтобы души узнали друг друга, порой достаточно нескольких мгновений.

Да… достаточно.

Я взглянула на него самого — почти украдкой, потому что не хотела, чтобы Шен заметил, насколько этот взгляд глубокий, проникающий под кожу.

Шен…

После танца его рубашка была чуть влажной, а волосы спутались. Длинные белые штаны надежно скрывали следы увечья, из под-них виднелись только аккуратные деревянные ступни. Как он сумел ТАК танцевать на протезах? Я не могла представить себе это. Самой мне даже с целыми ногами никогда не удавалось станцевать что-то сложнее польки в детском саду.

Что же будет с ним дальше? Он навсегда останется заточен в этом крошечном мире, существующем только в наших снах?

Но вслух я спросила совсем другое:

— Значит, теперь кукла Зара… это просто кукла?

— Да, — Шен мягко опустил ресницы. — Просто игрушка. Кусок застывших бумажных опилок… Или что там использует твой мастер…

— Стефан? Да… Он говорил, в основе именно бумага. Я, правда, не представляю, как можно превратить ее в такой прочный материал. Ведь на ощупь ваши кукольные тела больше похожи на… ну скорее камень или керамику.

— Он хороший, — внезапно сказал Шен. — Очень хороший. Со мной он почти плакал, когда у него не получалось вылепить что-то…

— А ты помнишь даже это? — удивилась я. — Мне казалось, твоя душа вселилась в уже готовую куклу…

Шен покачал головой.

— Нет. Я увидел Стефана, когда он впервые вставил в этот кукольный череп глаза… Тогда ваш мир был больше похож на мозаику для меня. Пока я не оказался полностью собран.

— По-няатно… — сказала я. А сама подумала, что это же ужас какой — заново родится даже не готовой куклой, а сначала лишь ее частями.

Аж мороз по коже.

— Это не так страшно! — поспешил утешить меня Шен. — Вовсе не страшно… Просто странно. И особенно похоже на сон.

И тут я не выдержала.

— Ох, Шен! Как же мне хочется, чтобы ты тоже снова стал живым! Здесь… в нашем мире. Раз уж домой тебе дороги нет…

Он молчал. Смотрел куда-то в пустоту.

Вот я дура!

Наверное, это так больно, когда кто-то говорит тебе подобные глупости, а ты сам знаешь, что навеки обречен видеть мир глазами маленькой — чуть больше ладони — куклы.

— Прости… Шен, прости! Я не то сказала… Не подумала.

Он вздохнул, поднял на меня свои неземные глаза. Улыбнулся грустно и так беззащитно, что я снова едва не расплакалась.

— Есть один путь, Яся. Я понял это недавно. Почувствовал. Но… не думаю, что сейчас могу сказать тебе о нем. Не время… Может быть позже, если это еще будет иметь смысл.

Я закусила губу. Любопытство и внезапно вспыхнувшая надежда разрывали меня на части.

Вот только меньше всего мне хотелось давить на Шена.

— Конечно, — сказала я. — Раз ты так чувствуешь.

Он кивнул — серьезный, даже немного бледный. А потом утер каплю, что все-таки выползла на мою щеку из левого глаза.

— Тебе уже пора, — сказал мне ласково. — Сегодня наше время заканчивается. Только пожалуйста, не оставляй меня больше… Стефан очень хороший, но он не может разговаривать со мной. Из вас двоих этот дар достался только тебе.

6