Болтливый мертвец

«Потому что… — Я собрался с мыслями и решил, что нужно рассказывать все как есть. — Потому что на вашем столе остался кувшин с камрой».

«И что? — так же невозмутимо поинтересовался шеф. — Ты боишься, что я ее выпил и тебе ничего не осталось?»

«Именно этого я и боюсь, — удрученно признался я. — Понимаете, минувшей ночью мы с сэром Мелифаро несколько переутомились. Сошли с ума. Заигрались — называйте как хотите. Пока он докладывал вам о делах, я бухнул в его кружку с камрой порцию грёма. Так что он, наверное, еще долго не появится на службе. Имейте в виду: это я виноват».

«Как интересно, — мечтательно промурлыкал Джуффин. — А мне он прислал зов, сказал, что вывихнул ногу и теперь леди Кенлех лечит его какими-то травяными компрессами, как это принято среди кочевников, так что к вечеру с ним все будет в порядке…»

«Ага, могу представить себе эту «ногу» и эти «компрессы»! — Я не удержался от улыбки. — Но все это еще цветочки. Проблема в том, что он тоже подлил мне грёма…»

«И теперь ты тоже «вывихнул ногу»? — с неподдельным интересом спросил шеф. — Как вовремя!»

«Нет, считайте, что только натер… Так что, если очень нужно, я могу явиться на службу хоть сейчас. Мне повезло… или, наоборот, не повезло — это как посмотреть! Одним словом, я выпил совсем чуть-чуть. Плохо другое: этот гений, скорее всего, добавил грём не в мою кружку — поскольку в его присутствии я камру не пил, — а прямо в кувшин. Мне нет прощения, Джуффин: до меня только сейчас дошло, что эту камру мог допить кто угодно… — Я немного помолчал и осторожно спросил: — А вы сами ее не пили?»

«Я заказал свежую сразу после того, как ты ушел, — спокойно ответил Джуффин. — Терпеть не могу подогревать камру, сваренную несколько часов назад. И терпеть не могу допивать остатки. Я же говорил тебе, что брезглив?»

«Уже хорошо!» — обрадовался я.

«А почему, собственно, ты так за меня волнуешься? — удивился он. — Если ты сам не можешь справиться с какой-то несчастной порцией грёма и заняться чем-то другим, это еще не значит, что у меня могли бы возникнуть сходные проблемы. Люди все очень разные, знаешь ли… Кстати, можешь гордиться: тебе удалось меня удивить. Я ни на миг не сомневался, что сэр Мелифаро вполне способен отмочить какую-нибудь глупость в таком роде, это у них, можно сказать, фамильная особенность, но от тебя я подобной выходки не ожидал… Впрочем, я даже рад, что вы оба хорошо проводите время. Ночка вчера была та еще!»

«Так вы не сердитесь?» — изумился я.

«Я тебе не генерал Бубута, чтобы сердиться! — отрезал Джуффин. — Убивать вас обоих вроде бы пока не за что, выгонять из Тайного Сыска тоже рановато, так что можешь расслабиться».

«Но этот кувшин с камрой… — я никак не мог успокоиться. — Вы-то из него не пили, а остальные? У нас же так заведено: человек приходит на службу и тут же начинает обшаривать все кабинеты в поисках недопитой камры. Можно подумать, за этим только в Дом у Моста и ходим! Как вы думаете, никто из ребят не нахлебался грёма?»

«Знаешь, что я тебе скажу, сэр Макс? Одно из двух: или ты должен был подумать об этом сразу же и принять меры, а уже потом бежать на свидание, или — если уж тебе тогда было плевать на все с высокой башни! — нечего так волноваться сейчас, когда уже поздно что-либо исправлять».

«А уже поздно?»

Совет шефа был чудо как хорош, но, честно говоря, сейчас я был в очень плохой форме и не мог им воспользоваться.

«В любом случае, кувшин уже пуст, — невозмутимо сообщил Джуффин. — Поэтому просто закрой глаза и постарайся заснуть. Угрохаешь несколько часов своей жизни на просмотр каких-нибудь глупых снов — ничего страшного, с кем не бывает! Все равно сейчас ты больше ни на что не годишься. Приходи вечером, тогда и поговорим обо всем».

«Но…» — начал было я.

«Никаких «но», — решительно прервал меня Джуффин. — Все, несравненный сэр Макс, не мешай мне работать. Отбой!»

— Наш шеф ведет себя так, как будто ничего особенного не случилось, — удивленно сообщил я Меламори.

Она не ответила: уснула, пока мы с Джуффином трепались. Я завистливо на нее покосился и удрученно подумал, что я-то теперь небось до ночи глаз не сомкну.

Но я себя недооценивал: глаза сомкнулись как миленькие, а когда они снова разомкнулись, оказалось, что дело уже близится к вечеру. За распахнутым окном по-прежнему было светло, но солнце уже спряталось за верхушками высоких деревьев вахари, а воздух холодил кожу, как мятная зубная паста. Меламори рядом не было. Я печально подумал, что она успела преисполниться чувства ответственности за все происходящее под этим чудесным светлым небом и удрать на службу, но она тут же вошла в спальню: немного хмурая, как любой только что проснувшийся человек, с мокрыми после купания волосами, но уже тщательно одетая.

— Ой, как хорошо! — искренне сказал я. — А я-то думал, что ты уже улизнула в Дом у Моста!