Болтушка

Первым в кругу возник совершенно незнакомый мужчина в вышитой на плечах серебряными рунами фиолетовой защитной накидке, какие носили только маги Дройвии. Оглядел всех цепким взглядом, покосился в сторону столбов дыма, потом деловито спросил у Лармейны:

– Что там за дым? Я чувствую остатки заклинания.

– Ведьма ловушку активировала, – хмуро, но откровенно сказала русалка, – хотела бывших рабынь сжечь.

– А-а… – глубокомысленно кивнул маг, вышел из круга и махнул бывшим пленницам, – заходите по трое.

– А что там? – недоверчиво покосилась на русалку самая разговорчивая рабыня.

– Спасение! – отрезала та и позвала к себе взглядом Мальяру. – Останься.

Вдова только молча кивнула, она и не собиралась никуда идти, хотя был момент… невыносимо захотелось оказаться далеко-далеко отсюда, в холодном еще Датроне, сидеть возле очага, пить смородиновый чай и напрочь забыть про всяких пакостных и жадных ведьм. Мальяра давно знала, что самое страшное и гадкое чувство человека – это жадность. Она представлялась болтушке нескончаемым толстым удавом, обвившимся вокруг своего хозяина и глотавшим все, на чем останавливались его алчные взгляды, огромной, как ворота, пастью.

– А почему это она останется? – подозрительно заинтересовались сразу два голоса, и болтушка невесело усмехнулась.

Ну чего им-то уже бояться?

– Потому, – веско отрезала Лармейна, – что я намерена наградить ее за ваше спасение. А вы поторопитесь, если не хотите вернуться к ведьме.

После этой угрозы рабыни сразу притихли, торопливо входили по трое в круг, который маг сразу четче обрисовал своим жезлом, и так же быстро исчезали в неизвестности. Чуть замешкались последние двое, но русалка зубасто улыбнулась, и они поторопились оказаться от нее подальше.

– Ненавижу спасать людей, – заявила Лармейна откровенно, едва растаяли силуэты последних пленниц, – чем больше для них делаешь, тем больше должен.

– Ты неправильно сказала, – не согласилась с ней Мальяра, напряженно глядя в круг, – чем больше ты можешь, тем больше в тебя верят…

Она смолкла на полуслове, захлебнулась счастьем и недоверчиво тряхнула головой, словно пытаясь избавиться от наваждения…

Но уже победно звенел над волнами неудержимой радостью голосок бегущего к ней Кора:

– Мама!

И стремительно шагал вслед за ним плечистый мужчина, торопливо окидывая Мальяру настороженным взглядом стальных глаз, в которых плескалась нежность и тревога.

– Мама! – Кор прыгнул, не добежав последних пары шагов, и она поймала его, как ловила всегда, судорожно притиснула к груди, всхлипнула: – Сыночек!

А в следующую секунду сильные руки обхватили их, спрятали в надежном убежище крепкого и нежного объятия, а сухие горячие губы скользнули по виску вдовы. Гарт облегченно вздохнул, и было в его вздохе столько невысказанной боли, тревоги и облегчения, что Мальяра невольно снова всхлипнула, пряча лицо на широкой груди мужчины.

– А Лаис нас берет в свой дом, – обвивая ручками шею матери, успокаивающе шептал ей Кор в другое ухо, – он теперь мой отец. А вон наша бабушка…

– Кто? – не сразу сообразила Мальяра, скосила глаза и столкнулась с растроганным и чуть насмешливым взглядом Тмирны. – Матушка?

– Ну да, – подтвердил довольный Кор, – а мне бабушка.

– Я тебе костюм принесла, – деловито сообщила болтушке настоятельница. – Тут есть где переодеться?

– Пожар у нас, – по привычке сначала сообщать самое важное отчиталась Мальяра, – ведьма ловушку подбросила. Но переодеться можно в кустах, давай. – И просительно взглянула в потемневшие глаза Гарта. – Отпусти? Я быстро.

– Только недалеко. – Граф не желал отныне отпускать от себя эту женщину дальше, чем на несколько шагов.

Мальяра вернулась очень быстро, ей хватило пары минут сбросить убогие тряпки, оставшиеся у нее после всех злоключений, и натянуть такой привычный и полузабытый походный костюм сестры Тишины. И еще минута ушла на то, чтобы переложить свои скудные запасы в потайные карманы, порадовавшие полным набором оружия и необходимых зелий.

– Малиха?

Мало было вещей, которые могли бы поразить вора, и новый облик женщины, целый год жившей неподалеку от него и казавшейся вполне обычной, оказался одной из них.

Мало того, что ее стройную, но женственную фигурку обтягивали перехваченные в талии поясом и совершенно неподобающие вдове почти мужские штаны и рубаха, так еще и знака вдовы на щеке не было! И ее косу теперь не покрывал большой платок, низко надвинутый на лоб, да и самой косы у Малихи тоже больше не было! Бесшабашно вились вокруг головы короткие пряди пшеничных волос, открывая всем миловидное лицо с лучащимися счастьем серыми глазами, лукаво улыбались пухлые губки. Вовсе не той улыбкой, какая подходит по статусу приличной вдове… Может, это русалки так на нее подействовали?

А его новый господин уже стоял возле нее, разглядывая женщину так восхищенно, что старый вор почти уверился в правоте своих подозрений насчет зеленоволосых дев.

– Дагорд, знакомься, это графиня Феррез, – с гордостью оглянулся Гартлиб на брата, вышедшего из портала вместе с Хаситом и целителем.