Болтушка (СИ)

– Еду забери, – кивнул он на корзинку, которую принес кто-то из охранников, тайком наблюдая, как женщина, развязав узелочек, кормит помятыми пирожками не отлипавшего от нее малыша.

Но женщина к его удивлению, отказалась. И откуда было знать вознице, провожающему недоуменным взглядом их сиротливо замершие на обочине фигурки, что Малиха уже сложила в свой узелок те продукты, что не пропадут на жаре до вечера, и вовсе не собиралась таскать быстро портящееся вареное мясо и пирожки. Да и не берут обычно практичные селянки, отправляясь в путь, тяжелых круглых корзин.

Для этого есть узелки и маленькие туески, которые вешают на стеганное ярмо, крепящееся к поясу сзади и спереди. И у нее такое есть, забрала под кустом, куда, готовясь к бою, отшвырнула вместе с узлами.

– Мам, я правильно сделал, что не стал с ними разговаривать?

– Правильно, сынок. Нам они не приятели. У них свои заботы, у нас свои. Вот придём в Шархем, сниму каморку и пойду искать работу, а ты у меня останешься за хозяина. А пока придумай, чего тебе купить, тот воин... Лаис, дал мне денег. На портал там все равно не хватит... а до лета я заработаю.

На всех рынках Торема говорили про то, что зимой Ардаг договорился с Дройвией и маги-дроу выкупили у почтовой гильдии все права на переходы. А потом во всех приграничных городах ханства словно по волшебству выросли портальные башни. И всех зажиточных торемцев и торговцев очень волновало это новшество, а особенно главный вопрос – цена перехода. Ведь если она окажется терпимой, то можно будет не рисковать жизнью, пробираясь по узким горным дорожкам, а носить товары прямо в Датрон и другие большие города. Да и лавки можно там открыть, и ходить на родину за товаром и в гости так часто, как только позволят доходы.

Мечтала о портале и Мальора. Однажды ей даже приснилось, как она входит в очерченный круг, сжимает наводящую капсулу и закрывает глаза. А открыв их, видит маленький пыльный поселок, глиняные дома и крыши, падающее в красноватую даль солнце и в отчаянии кричит, что ее послали не туда! Это не Датрон!

Но вскоре оказалось, что на портал для двоих, даже с учетом того, что дети проходили за полцены, заработать не так-то просто, и она с горечью поняла, что теперь этот вид путешествий не для нее.

– А там много денег? – оторвал Мали от печальных мыслей Кор.

– Не знаю, солнышко. Считать при них было неприлично, в таких случаях радуются тому, что дадут. А садиться у дороги и считать сейчас мы тоже не станем, мало ли кто может догнать. Завистливых да злых людей много. Вот сниму каморку, там и узнаем, насколько мы стали богаче. Но кошель тяжелый, и даже если там одна медь, то всё равно месяц можем жить спокойно.

– А может, там золото? – мечтательно загорелись глазки у малыша.

– Не думаю, – вздохнула мать, – Этот командир на дурака не похож. А умные люди золото прячут подальше, да и кошели с серебром на виду не возят, чем надежнее припрячешь, тем целее останется. А медь под рукой носят для дела, конюху бросить, в харчевне расплатиться.

Командир отряда, въехавший в Шархем первым и остановившийся у ворот давно облюбованного постоялого двора, постарался скрыть досаду, когда, пропуская подчиненных, обнаружил в последней телеге вместо пассажиров лишь пустую корзину.

Но возчик заметил, как поджались твёрдые губы мужчины, и тихо буркнул:

– У перекрёстка осталась.

– Ее дело, – безучастно отозвался Лаис и занялся делами: нужно было разместить на отдых охрану и отправить телеги под погрузку.

Завтра рано утром им предстоит двинуться в обратный путь. И у него просто нет ни минутки свободного времени, чтобы тратить его на женщин, даже таких необычных. Но смешно не признаться хотя бы самому себе, как она его заинтриговала. До этого дня он не мог даже представить, чтобы торемские женщины могли сопротивляться двоим воинам и при этом почти победить. Хотя командир мог бы с полной уверенностью утверждать, что перец был далеко не последним сюрпризом в ее арсенале, и значит, не стоит говорить о том, что незнакомка уже сдалась к тому времени, как он с отрядом выехал на холм. Это именно их появление заставило ее прекратить схватку, и теперь он понимает, почему. Она не хотела, чтобы ее сын стал свидетелем страшной картины, и командир безмерно уважал ее за эту самоотверженность.

И пусть говорят обратное ничего не понявшие воины, но он-то отлично заметил, с какой ловкостью и грацией она двигалась, и ее кувырок через голову тоже рассмотрел. Так не движутся те, кто никогда не повторил этого прыжка сотни раз, и значит, ее где-то учили. Лаис даже подозревал, где и когда видел подобные движенья и заранее заготовленное нехитрое и незаметное оружие. И в таком случае сам напрашивается вопрос, почему она не работает телохранителем какой-нибудь богатой вдовы или в туинских банях, а бродит с ребенком по дорогам ханства?