Бомба для Аль-Каиды

Внезапно у москвича заложило уши. К ним снова вышла девушка, но уже без тележки:

– Господа пассажиры, пора пристегиваться. Садимся.

– Ничего, мы руками за кресла подержимся. – Ответил Сергей Павлович. Но девушка продолжала стоять и они оба застегнули пряжки своих ремней. Снегирь посмотрел на часы: – Нормально долетели. Чуть больше часа.

– Чей это самолет? – Поинтересовался Старков.

– Моего московского друга. Он в Думе работает.

– Сенатором?

– Зачем тебе лишняя информация? Не будешь знать, не сможешь проболтаться.

– Я вроде не трепач…

– А если за яйца подвесят?

– Не знаю. В таком положении со мной еще не беседовали.

– Вот, видишь… Зачем рисковать?

Через десять минут самолет приземлился. Тимофей высунул голову в открывшейся люк и ничего не увидел. Вокруг бетонной полосы чернел лес.

– Куда мы сели? – Спросил он у Снегиря.

– В Кучин Яр, под Киевом. Это частная посадочная полоса и ее мало кто знает.

Но видимо, все же кто-то об этой полосе знал. Потому что не успели они спуститься, как к трапу подкатил черный лимузин, и водитель поспешил помочь путешественникам забраться в салон.

– Домой ко мне нельзя. Там могут ждать люди Дыбенко. Мы сейчас поедем к моему другу. Так будет надежнее. – Вслух рассудил киевлянин и назвал водителю адрес.

– Не слишком ли много у тебя хороших друзей? – Не удержался Старков.

– Не поленишься ради ближнего лишний раз поднять задницу, у тебя будет столько же. – Ответил Снегирь и достал из своего портфеля очередную бутылку перцовки: – Знаешь, в самолете я соврал, что не пью в воздухе. Хозяин этой птички жуткий жмот. Ему будет приятно узнать, что мы не нанесли урона его бару. А почему не сделать человеку приятное.

– Но горючего на перелет из Москвы до Киева он не пожалел? Или ты ему заплатишь?

– Конечно, нет. Но это совсем другое дело.

Старков не выдержал и расхохотался.

Киев. Лукъяновское СИЗО

18 Ноября. 2010 года.

Юлия Владимировну Тимошенко вчера ночью привезли в ту же камеру, где она пребывала много лет назад. Видимо, начинающий диктатор имел в душе склонность к черному юмору. Объяснить иначе подобное совпадение премьер министр не могла. Где находились ее близкие, Тимошенко не знала. На утро, в первый же день она объявила голодовку, требую, чтобы внука, домработницу Дусю, дочь и зятя немедленно освободили. Пожилой надзиратель, поставивший на стол миску еды для узницы, воровато оглянулся по сторонам и шепнул – «С вашими все в порядке. У них даже белье есть». – И опасаясь расспросов, приложил палец к губам. Сообщение женщину немного успокоило, но пищу принимать она отказалась. Тимошенко решила бороться до конца. Пока голодовка была единственным доступным способом этой борьбы. Будучи практиком, она мыслила реальными категориями. С какой стороны не рассматривать ее положение, веселых перспектив оно ей не сулило. Дыбенко прекрасно знает о ее популярности у народа, поэтому выпускать ее на свободу, а тем паче, предлагать сотрудничество, не будет. Это для него равносильно самоубийству. Держать ее долго в тюрьме ему тоже опасно. Это может спровоцировать жителей страны к малоприятным для диктатора акциям. Зная интеллектуальные возможности бывшего министра обороны, она понимала – долго он страной править не сможет. Особенно в условиях Большой войны. Но и за время, что ему осталось, разделаться с ней успеет. «Вот пес» – Думала Тимошенко: – Чего ему не хватало. Имел высокую должность, прекрасную зарплату и отвечал только за один участок. И то плохо. А теперь взвалил на себя ответственность за всю страну – огромное хозяйство, изрядно разграбленное бандитами всех мастей, и частично загубленное дураками политиками. Она сама, зная все винтики экономической машины, проработавшая ни один год в бизнесе, иногда не спала ночами, думая как привести расхлябанный государственный механизм в порядок. А он, ни черта не понимая в экономике, решил править страной. Естественно, ничем хорошим этот эксперимент закончиться не может.

За себя Юлия Владимировна не боялась. Она давно в политике, а эта игра опасная. Недаром женщин в ней не так уж и много. Но тревога за близких сжимала ей сердце. Она вспомнила счастливые глаза внука, когда он сидел с друзьями за столом, и Дуся внесла торт со свечами. Ребенок дунул на них и погасил с первого раза.

«Какой здоровый вымахал мужик» – Подумала она о мальчике.