Бомба для братвы

Мгновенно загасив купола, разведчики отбежали в тень ближнего леса. Свернули, бросили парашюты в первую попавшуюся заполненную водой яму. И побежали. С места в карьер. Как во времена курсантской молодости.

Полчаса бегом — десять минут быстрым шагом.

Полчаса бегом — десять минут шагом...

До объекта им было неблизко — десять километров, но, если спускаться на парашютах ближе, можно было привлечь к себе излишнее внимание.

Полчаса бегом — десять минут...

Вот он, нужный особнячок. Очень разумно поставленный особнячок. Как дот поставленный. На господствующей высотке. Прикрытый с юга озером. С востока — небольшим, но топким болотом. Возможно, искусственно топким. Подходы со всех сторон — как на ладони. Забор капитальный — метра три с половиной. Прожектора. Замаскированные под фигурные псевдоготические башенки наблюдательные вышки. Наверняка сигнализация.

Не особнячок — поставленная по всем правилам фортификационного искусства крепость, которую предстояло взять. Причем тихо взять. Потому что очень малыми силами.

— Ну что, с востока?

— С востока.

С востока было болото. Топкое и вонючее. И, значит, наименее охраняемое. Оттуда и следовало вести «подкоп».

Разведчики упали в вязкую жижу, развернули дыхательные трубки, сунули в рот загубники и пошли. По дну пошли. Намертво припечатанные к нему шестидесятикилограммовыми контейнерами.

Пятьдесят шагов.

Сто.

Яма. Поворот в сторону. При глубине свыше трех метров воздух через трубку не втянуть. Силы легких не хватит. Значит, надо искать в окружающих глубинах «брод».

Еще поворот. Десять шагов прямо.

Поворот. Сто пятьдесят шагов прямо.

Берег. И под самым берегом забор.

Пока еще недостижимый забор. Еще полчаса недостижимый. До момента, пока не станет темно. И, значит, эти полчаса придется просидеть по уши в болотной жиже. Как мертвым просидеть.

Двадцать минут.

Пятнадцать...

Вот она, любимая разведчиками, как мама родная, темнота. Правда, очень относительная темнота, рассвеченная огнем десятков прожекторов.

Пора!

Разведчики выползли из болота и вскрыли контейнеры.

Надели облегченные, но гораздо более надежные, чем тяжелые милицейские, бронежилеты. Каски с пуленепробиваемыми забралами. Приборы ночного видения. Придвинули к губам микрофоны переговорных устройств.

Поверх броников накинули, застегнули «стокарманные жилетки». Распихали по тем «ста», на все случаи жизни, отделениям гранаты, ножи и запасные обоймы, которые, близко придвинутые друг к другу, создавали дополнительный пулезащитный слой. Воткнули в специальные нагрудные кобуры пистолеты. Защелкнули в автоматы набитые трассирующими патронами обоймы. Загнали в направляющие мощных охотничьих арбалетов короткие черные стрелы.

— Готов?

— Готов.

— Как слышимость?

— Громкость убавь. А то перепонки давит.

— Так?

— Так.

— Ну что, пошли?

— Пошли.

Расползлись в стороны. Туда, где на еще пока светлом фоне неба чернели угловые наблюдательные вышки. Залегли, направив в сторону амбразур арбалеты.

— Видишь?

— Вижу. Один часовой с автоматом.

— У меня то же самое.

— На счет три?

— На три.

— Потом рубим освещение и встречаемся возле черного входа.

— Как договаривались.

— Тогда ни пуха?

— Тогда ко всем возможным чертям!

Мозга спал в кресле, когда по периметру забора погас свет. Вдруг погас. По всем четырем стенам.

Когда свет погас, Мозга проснулся. Потому что в комнате стало чуть темнее. И этого «чуть» ему было довольно, чтобы насторожиться. Во сне насторожиться.

— Что случилось? — спросил он охранника.

— Погас свет, — ответил охранник.

— Почему погас?

— Выясняем.

Мозга подошел к окну и внимательно посмотрел на забор. И не увидел две скользнувшие с него на землю фигуры. Не он один не увидел. Никто не увидел.

— Запросите вышки. Может, они что-нибудь заметили. Что-то не нравятся мне ночные перебои со светом...

Две тени сошлись и залегли возле двери черного хода. Накрывшись зелеными, под цвет подстриженной травы, маскхалатами.

— Все в порядке?

— Пока в порядке.

— Тогда я внутрь, а ты прикрывай входы.

— Может, тебе помочь?

— Ерунда, справлюсь. Ты мне лучше тылы обеспечь. Мне важнее за тылы быть спокойным.

Одна из теней шевельнулась и зеленым бугром поползла к забору. Туда, откуда были видны обе, основная и запасная, двери.

— Готов?

— Готов.

Вторая тень подобралась к дому, сунула в замочную скважину универсальную отмычку. Повернула ее. Дверь открылась. И закрылась.

Куратор зашел в дом.

Но Резидент туда уже не смотрел. Он смотрел на приближающегося к вышке охранника. К той вышке, где был покойник.

Еще пять шагов, и он откроет дверь. Он откроет и тут же поднимет тревогу. Слишком рано поднимет тревогу.

Значит, он не должен открыть дверь. И не должен поднять тревогу.

Резидент заправил в арбалет стрелу. Заглянул в окуляр оптического прицела. И совместил риски. С головой цели совместил.

На последнем шаге. Чтобы он попал в тень забора. Чтобы его упавшего не сразу заметили.

Пять.

Три.

Один.

Пора.

Стрела, бесшумно прорезая темноту, ударила охранника в висок. И вышла в другой. Он упал, даже не успев вскрикнуть.

Его тихая смерть гарантировала еще по меньшей мере три минуты спокойствия...