Бомба для дядюшки Джо

Предложили поехать солдатам-телефонистам. Они согласились.

Усевшись в грузовик и взяв с собой противогазы, выехали по дороге, по которой везли на башню атомный заряд. По пути видели искорёженные догорающие самолёты, сброшенную с опор ферму железнодорожного моста. Многотонной стальной башни не существовало. Песок в радиусе нескольких сотен метров оказался сильно оплавленным, местами виднелись пузыри, и мы ехали по образовавшейся стекловидной корке. То там, то здесь — чёрные пятна расплавленного и сгоревшего металла. Зрелище меня так потрясло, что я не сразу сообразил, что находиться здесь опасно. Быстро развернули грузовик для того, чтобы ехать обратно…».

О том, как вели себя люди после посещения эпицентра, — в рассказе Кирилла Щёлкина:

«После душа все сели за обильно уставленный едой стол. Перед каждым стояла бутылка водки. Задача одна — выпить как можно больше. Врач следил за теми, кто мало пил, и подливал. Водкой пытались снизить самую большую опасность пребывания людей на заражённой местности.

Заболевание белокровием — раком крови — может наступить и через несколько месяцев, и через 20 лет — в зависимости от количества застрявших в сосудах у позвоночника радиоактивных осколков. Алкоголь расширяет сосуды, и радиоактивный осадок проскакивает узкое место и попадает туда, где он не опасен. Участники «поездки» знали обо всех опасностях, подстерегавших их, и постарались их избежать».

Интересны воспоминания ещё одного участника испытания (их привёл в одной из своих статей Юрий Смирнов):

«По свидетельству М.Г. Мещерякова"… вечером душного августовского дня 1949 года после успешного первого атомного взрыва И.В. Курчатов, прогуливаясь по берегу Иртыша, от которого веяло прохладой, обращаясь скорее к самому себе, сказал:

— Всё это могло произойти и раньше, если бы не было нелепой двухлетней заминки. В конце концов, размагничивать корабли могли бы и без нас"».

Так считал Игорь Курчатов.

Но вряд ли советская атомная бомба взорвалась бы раньше! И размагничивание кораблей здесь совсем не при чём — ведь полный комплект разведданных поступил в СССР только к 1944 году, а уран из Германии — только в 1945-ом. Так что «раньше» никак не получилось бы!

Взрыв и информационная волна

4 сентября 1949 года на имя Берии поступила докладная записка:

«Товарищу Берия Л.П.

В соответствии с Вашим распоряжением докладываю:

Подписки о неразглашении сведений об испытании отобраны от 2 883 человек, в том числе от 713 непосредственно участвовавших в испытании работников КБ-11, полигона, научно-исследовательских организаций и руководящих органов, включая всех уполномоченных Совета Министров и учёных.

У остальных работников полигона в количестве 3 013 человек отобрание подписок будет закончено в трёхдневный срок.