Бомба для дядюшки Джо

— Отправляйте нас домной! Вот наше требование! Мы не хотим здесь жить и работать!

Все наши объяснения и разговоры о том, что для радиации здесь нет места, что ей просто неоткуда взяться, были для наших собеседников как горох об стенку.

— Все вы здесь врёте, не хотите сказать нам правду! — кричали они.

А ведь ко времени нашей беседы, хотя строительство завода было в самом разгаре, само решение задачи по технике газовой диффузии находилось ещё очень далеко от своего осуществления».

С большим трудом разбушевавшихся женщин удалось успокоить.

Обратим внимание на то, что претензии исходили со стороны вольнонаёмных рабочих. Положение заключённых, которые среди строителей составляли большинство, было намного хуже.

Но вот наступил момент, когда строительство завершилось. С Горьковского завода стали поступать опытные диффузионные машины ЛБ-7 (названные так в честь Лаврентии Берии). Из них смонтировали каскад и приступили к испытаниям, которые (в соответствии со специальным правительственным постановлением) должны были завершиться 5 февраля 1947 года.

Однако множество непредвиденных трудностей самого разного толка не давало возможности уложиться в назначенный срок.

И 3 февраля Кикоин обратился с письмом к Берии:

«… довожу до Вашего сведения, что начатые испытания опытного диффузионного каскада показали наличие некоторых заводских дефектов и для пуска на рабочем газе требуется ещё 12 дней. В связи с этим обращаюсь к Вам с просьбой отложить срок предоставления нами данных о работе каскада на 12 дней против указанного правительственного срока 5 февраля».

Срок перенести разрешили.

23 февраля 1947 года «1-ый физический комплекс» (так по требованиям секретности был назван каскад опытных установок) запустили в работу. Обрадованный Кикоин тотчас отрапортовал Берии:

«Считаю целесообразным приступить… к форсированию строительства первого промышленного завода Д-1».

Однако радость оказалась преждевременной. Довести обогащаемый шестифтористый уран до требуемой кондиции не удавалось никак. В воспоминаниях А.М. Петросьянца тот период описан весьма эмоционально:

«О, ужас! В процессе перехода по каскадам гексафторид урана как бы размазывался по всей системе и оседал на внутренних стенках насосов, не доходя до конечных стадий обогащения.

Решили, что надо всю систему каскадов промыть фтором самым тщательным образом. Запустили вновь, но результат был тот же. Коррозия, разложение рабочего газа (гекса. фторида урана) достигало таких больших величин, что поток высокообогащённого газа не достигал конечных каскадов. Значительная его часть осаждала, сь на внутренних стенках компрессоров в виде тетрафторида урана.

Кикоин и его сотрудники мучительно искали пути борьбы с оседанием гексафторида урана на стенках насосов, но всё безрезультатно».

Это сегодня, по словам самих же физиков, свойства гексафторида урана изучены лучше, чем свойства питьевой воды. А тогда этот продукт был тайной за семью печатями! О том, как вёл себя уран в каскаде машин, — в рассказе Анатолия Александрова: