Бомба для дядюшки Джо

Пока учёные искали причины сбоев и пути их устранения, приставленные к физикам «уполномоченные» тоже не дремали. В ту пору все неудачи страны Советов приписывать проискам её бесчисленных врагов. Поэтому, не мудрствуя лукаво, «уполномоченные» чекисты тотчас принялись искать «диверсантов» и «вредителей».

Вот письмо, написанное 14 апреля 1948 года и направленное в министерство госбезопасности. Автор послания — А.Н. Бабкин, уже знакомый нам уполномоченный Совмина при Институте физических проблем АН СССР. Будучи послан изучить личные дела сотрудников Института химической физики (того самого, где директором был академик Семёнов), чекистский генерал сразу же обнаружил компромат, о котором и сообщал по начальству:

«Согласно полученным указаниям нами была произведена проверка… личных дел сотрудников, привлечённых к выполнению специальных работ по тематике Первого главного управления.

При проверке выявилась засорённость и концентрация большого количества лиц, скомпрометированных в политическом отношении.

Ниже приводится список таких лиц..

…11. Зельдович Яков Борисович — 1914 г. рождения, начальник теоретического отдела. Родители его матери и сестра матери живут в Париже. Сестра отца, Фрумкина В.Н., в 1906 г. арестована В настоящее время Зельдович категорически отказался работать в институте и добился зачисления в штат лаборатории Ю. Харитона..

Кроме перечисленных лиц.<…> в институте работает заведующим лаборатории Лейпунский Овсей Ильич, имеющий в Америке родных — отца Брат Лейпунского был арестован органами в НКВД, <…> — быв. активный троцкист, осуждённый в 1936 году и прибывший из заключения в 1943 году.

Сообщая Вам об этом, прошу поручить ещё раз проверить эти материалы и решить, не была ли допущена ошибка в части разрешения привлечения к специальным работам указанных лиц».

Что можно сказать об этом эмгебешном «сигнале»? Прежде всего, то, что те, кого «уполномочили» следить за кадровой чистотой советского Атомного проекта, свой хлеб даром не ели. Изо дня в день они проверяли, проверяли и перепроверяли вновь! Всех и каждого.

Овсей Лейпунский, упомянутый в письме генерала Бабкина, был родным братом академика Александра Лейпунского, который, как мы помним, был зачислен в штат МВД. Но даже родство с человеком, лично известным Берии, не спасало от подозрений.

Да что Лейпунский! Даже к Курчатову не было полного доверия!

Создавая Бюро № 2 во главе с кадровым чекистом Павлом Судоплатовым, Лаврентий Павлович думал не только о том, чтобы наладить бесперебойное снабжение советских ядерщиков заокеанскими атомными секретами. Берия смотрел далеко вперёд и коллектив Бюро превратил в команду дублёров. То есть тех, кто был способен заменить Курчатова со товарищи в случае, если у них что-то вдруг не получится. Ведь даже «номер» лубянского бюро совпадал с номером курчатовской лаборатории!

Одним из кандидатов на пост «теневого» начальника атомной лаборатории был доктор физико-математических наук профессор Яков Петрович Терлецкий.

Физикам-дублёрам, готовым в любую минуту заменить не оправдавших доверия коллег, конечно же, не подобало смотреть на Курчатова и его сотрудников через розовые очки. И Яков Терлецкий впоследствии не упускал случая заявить, что во главе Лабораторию № 2 стояла группа ленинградцев-физтеховцев, которые шли…

«… в основном по проторенным путям, повторяя американские и западноевропейские достижения, игнорируя развитие собственных оригинальных научных направлений».

Как совпадают эти слова с той оценкой, что была высказана в 1938 году Петром Леонидовичем Капицей! Обращаясь к Курчатову и Алиханову, он сказал тогда, что главным недостатком спроектированного ими циклотрона является отсутствие оригинальности и слепое следование зарубежным аналогам.