Бомба для графини

Тон князя был таким обыденным, что Веру даже покоробило. А как же объятия? Сейчас в речах Горчакова звучали лишь интонации гостеприимного хозяина. Стараясь скрыть обиду, она ответила:

– Спасибо. Похоже, что мне уже лучше.

– Я очень рад. Прошу, располагайте мной и всем, что я имею, – подтверждая её наихудшие опасения, продолжил Горчаков. – Скоро прибудет доктор, и, надеюсь, всё постепенно образуется.

– Благодарю. Вы очень любезны, – опустив ресницы, отозвалась Вера. Разочарование давило сердце, и она просто не могла сейчас взглянуть в глаза Горчакова. Этот разговор всё поставил на свои места: они – лишь соседи.

Платон рассказал ей о найденных в лесу лошадях, о следах раненого, напомнил о ридикюле и чётках. Всё это было важно, но она так и не дождалась ответа на главный вопрос. В итоге Вера спросила сама:

– Как вы думаете, кто эти бандиты?

– Мы пока не знаем. Щеглов повёз тела на опознание в Смоленск, но нападение было неслучайным, ждали именно вас. Дерево свалили уже в темноте, до этого по дороге ходили и ездили мужики, никто ничего подозрительного не заметил. Скорее всего, бандиты рассчитывали захватить выручку от продажи соли.

– Кто ж их навёл? Где предатель? – заволновалась Вера.

Ужас, как и прежде, после взрыва, залил ледяным потом её спину, свёл судорогой нутро, но князь, к счастью, об этом не догадался. По крайней мере, утешать не стал, а, напротив, пустился в рассуждения:

– Наводчиком мог оказаться любой, видевший подводы с солью, бандитов могли нанять и прогадавшие в сделке купцы. Я подозреваю, что они просто хотели сбить цену, а вы поладили с их соперником. Возможно, они пожелали отомстить и поправить дела с упущенной выгодой, отобрав у вас деньги Горбунова.

– Либо сам откупщик задумал получить товар бесплатно, – отозвалась Вера.

– Это не исключено, хотя для человека со связями и размахом Горбунова подобное поведение кажется слишком нелогичным, ведь он собрался на вас зарабатывать. Я его, конечно, не видел, мне судить трудно, но я повторяю слова нашего исправника, тот на Горбунова не думает.

Вера почему-то сразу с этим согласилась. К тому же у неё был способ проверить откупщика.

– Если Горбунов передаст деньги моей матери, значит, он не виновен, – сказала она.

– Вот видите! – обрадовался Горчаков. – Давайте, я заеду к Софье Алексеевне и проверю, как откупщик выполнил свои обязательства.

Ну вот, хотя бы здесь, но выход нашёлся. Вера вздохнула с облегчением, ведь из-за маски гостеприимного хозяина вновь выглянул мужчина, защитивший её сегодня ночью. Ей захотелось поблагодарить Платона, но она не успела – в комнате появилась Анна Ивановна, а за ней шагал крупный старик с потёртым коричневым саквояжем в руках.

– Ваше сиятельство, доктор Каютов прибыли. Вы позволите ему сейчас вас осмотреть? – спросила попадья.

Вера согласилась, и Горчаков поспешил покинуть спальню.

Доктор начал осмотр. Он долго изучал уже подсохшую рану на голове, потом попросил зажечь свечку и через лупу вглядывался в Верины глаза. Руки и ноги он ощупал быстро и сообщил, что они целы и даже не ушиблены, не счёл он серьёзной раной и ободранное запястье.

– Совсем неплохо! Можно считать, что вы легко отделались, – заявил доктор в конце осмотра. – Голова не пробита, а рассечённая кожа уже затягивается, даже волосы обрезать не придётся. Последствия удара будут ощущаться ещё долго, но здесь одно лекарство – сон. Полежите денёк-другой, а потом можете встать. Ездить в экипаже я вам не советую – тряска, знаете ли, голове от этого нездорово будет.

Вера забеспокоилась. Ей не хотелось оставаться в чужом доме, она рвалась в Солиту – туда, где была сама себе хозяйкой.

– Вы думаете, что меня нельзя пока перевозить? – уточнила она.

– По меньшей мере два дня, да и то, если головная боль к тому времени совсем пройдет, – наставительно изрек Каютов. Он стал убирать трубку в саквояж и вдруг, досадливо крякнув, вытащил оттуда квадратный конверт с тёмной сургучной печатью. – Простите великодушно, ваше сиятельство, совсем запамятовал. Господин Бунич встретил меня на дороге и умолил передать вам письмо, сказал, что это очень важно, а я, старый дурак, чуть было с ним обратно не уехал.

Вера не ожидала вестей от Бунича, но не взять письмо не могла: она поставила бы доктора в неловкое положение. Поблагодарив, она забрала конверт.

Врач простился и вместе с попадьёй отправился на встречу с хозяином дома, а Вера пододвинула к себе свечу и развернула письмо. Почерк у Бунича оказался красивым и четким. Она читала – и не верила собственным глазам. Сосед не только не скрывал более своих чувств, но писал предельно откровенно:

«Дорогая Вера Александровна!

То, о чём я узнал сегодня, доказало мне, как смешны были наши мелкие разногласия. Если бы я потерял Вас, мне незачем было бы жить. Я больше не могу скрывать своё отношение к Вам. Я полюбил Вас с первого взгляда!