Бомба для империи

– Дело на зеке, – сказал по фене Всеволод Аркадьевич, что означало «мною все продумано».

– Не сомневаюсь, потому не спрашиваю. Моя роль? – с любопытством посмотрел на него Васька. – Ну и интерес.

– Твой интерес – две косули, – сказал Долгоруков. – Идет?

– Барно, – улыбнулся «грач». – Что я должен сбаторить? Выемку сделать или слящить что?

– Ни то ни другое, – улыбнулся Сева, с интересом вникая в блатную музыку, каковую давно не слышал. К примеру, появились новые слова, значений которых он точно не знал и лишь догадывался.

– А что тогда? – крепко удивился Васька. – Ничего иного я мастырить не умею.

– Надо сыграть одну роль.

– Союзного? Сухариться? – спросил «грач». – Давненько я подставным не был. Боюсь, квалификацию уже потерял.

– Мимо, – снова усмехнулся Долгоруков. – Надо сыграть самого себя…

– Как это?

– А так. Надобно сыграть «грача».

– Да запросто, – усмехнулся Васька.

– Вот и договорились, – констатировал Всеволод Аркадьевич. И задал новый вопрос: – Ты плавать умеешь?

– А то! Все-таки на Волге вырос…

Сева подробно рассказал Ваське, что от него требуется. Задумка тому понравилась. А что? Сесть на пароход, идущий в Аркадию, и затеять ссору с одним человечком из кодлы Долгорукова по имени Ленчик.

– А как я его срисую? – спросил Васька.

– Я буду рядом с ним и укажу тебе на него глазами.

– Понял. Что дальше?

– Отведешь его куда-нибудь побазлать, – продолжал инструктаж Всеволод Аркадьевич. – Но чтобы при вашем разговоре была парочка свидетелей. Заведешь волынку, будто бы ты на него в большой обиде…

– А он из каковских?

– Был из ваших. Потом поменял масть и стал из наших, – ответил Долгоруков.

– Я-асно, – протянул Васька. – Волынку ладную завести, с пером? – поинтересовался он.

– Можно и с пером, – согласился Сева. – Для большего понту.

– Понял.

– Волынка должна быть громкая, чтобы ее услышали, ясно?

– Да ясно, – ответил вор.

– А потом Ленчик сбросит тебя за борт, – сказал Долгоруков и посмотрел Ваське в глаза.

– О как!

– Да, вот так. И ты утонешь…

– Опаньки, мать моя женщина, – «грач» даже присвистнул. – Значит, я затемниться должон?

– Да, – кивнул Всеволод Аркадьевич, сделавшись серьезным. – Все должны быть уверены, что ты утоп.

– Но… его же повяжут, Ленчика вашего!

– На то и расчет, – без улыбки ответил Долгоруков.

Васька хотел было спросить, зачем это все надо, но передумал. Во-первых, лишние вопросы задавать деловым – собственную квалификацию под сомнение ставить. Ибо сразу возникает подозрение: а зачем он задает такие вопросы? Может, настучать кому хочет?

А во-вторых, коли доверился человеку, то сомнений не выказывай, потому как оскорбительно для обоих.

– А как долго мне загнутым-то пребывать? – спросил «грач».

– Пару дней, – ответил Сева. – Потом придешь в участок и…

– Чево?!

– Потом добровольно явишься в полицейский участок, – повторил Всеволод Аркадьевич, нарочно выделяя эту фразу голосом, – и заявишь фараонам, что ты живой и здоровый. А когда тебя спросят, почему на берег не вылез, когда тебя искали, скажешь, испугался-де…

– Чо?

– Струхнул, сдрейфил, фурму метнул, – перечислил Сева все, что знал по фене на тему испуга. – Понял?

– По-онял, – недовольно протянул Васька. – Тока я с фараонами стремными базарить не очень-то… расположен.

– Это я понимаю, – сочувственно произнес Долгоруков. – Но – надо. Иначе Ленчика за непредумышленную смажу на кичу укатают. А этого допустить не можно.

– Это я-асно, – снова протянул «грач».

– Сделаешь? – с надеждой спросил Сева. – Сверху еще сотенную получишь.

– Сбаторю, коли ты правишь, – довольно улыбнувшись, ответил Васька.

– Вот и лады, – завершил разговор Всеволод Аркадьевич. – Стало быть, по рукам?

– По рукам! – И «маз» и «грач» пожали друг другу руки.

Так оно все и было сработано. Правда, Васька малость переборщил, за что и получил от помощника пристава по зубам. Но он же предупреждал: с фараонами вести разговоры ему не с руки. Ибо легавый вору не товарищ…

Эпилог, или спаситель отечества

Быстрицкий на дознании рассказал все. Все, что велел ему Долгоруков.

– Я не виноват, – заявил он дознавателю. – Это все Гольденмахер придумал. А меня нанял, чтобы я получил для него деньги. Вот и все.

– Но вы же бывший чиновник по особым поручениям, да еще при губернаторе! И наверняка знали, что совершаемая вами операция по получению в банке денег по аккредитиву незаконна? – спросили Ивана Николаевича.

На что он вполне искренне ответил:

– Знаете, я уже не очень и понимаю, что законно, а что незаконно после всех этих ваших реформ…

– Не наших, – перебил его дознаватель, – а покойного государя императора Александра Николаевича Освободителя и его сановников. – Что вы еще имеете сказать по этому делу?