Бомба для председателя

— Нет. Но я рассказал ему, что знаю место, где он может наглядно познакомиться с уродством колониального империализма. «Такого, — сказал я ему, — вы не найдете в Европе. Только в Сингапуре или в Макао, но в Макао это опаснее, потому что там португальские колониальные власти боятся заходить в злачные районы, а в Сингапуре много полиции... Только у нас на острове вы увидите этот ужас воочию и без риска для жизни...»

— Я не хочу, чтобы у нас были неприятности с полицией, Хоа.

— Я тоже не хочу неприятностей с полицией, мистер Лао. Во двор сможет въехать автофургон. Я подам его задом, а там очень узкий дворик. И поеду на свой сампан. Один. И выйду в море — тоже один.

— А если он уже сказал своим знакомым, что именно вы пригласили его на Даблексроуд?

— Ну и что? Матросы подтвердят, что я привел его туда, и шофер такси, который будет мною заарендован на эту ночь, подтвердит, что мы вместе пришли. Но он скажет, что я вышел оттуда через пять минут один, и это будет правда. Он отвезет меня домой, этот шофер. А потом я вернусь на Даблексроуд, но уже на своем фургоне. Я заеду во двор — я же говорил вам, что там узенький темный двор. Я скажу ему, что пора в отель, и поведу по черной лестнице к фургону. Он — первым, а я — вторым. Закричать он не успеет, ибо, когда шило пробивает сердце, наступает мгновенный паралич дыхательного аппарата.

— Значит, когда вы будете подниматься за ним по черной лестнице, вас увидят?

— О нет, мистер Лао. Я пошлю за ним Чжу.

— Кто это?

— Он работает по двору... Я плачу ему деньги. Это мой человек. Он войдет в заведение, а не я. Я буду ждать Люса на втором этаже и скажу, что сегодня возможен налет полиции и лучше отсюда уйти. Люс говорил мне, что ему не нужны скандалы. Помните, когда я предложил Люсу запросить полицию — что за драка была с американцами у мистера Дорнброка, он не захотел обратиться в официальные инстанции...

— Этот Чжу проверен вами достаточно хорошо?

— Да.

— Вы проверяли его родных, знакомых?

— Да. Я это делал в течение трех лет. Я давно присматривался к Даблексроуд, и Чжу, занимающийся двором, привлек меня прежде всего. Там очень темный маленький дворик...

— А когда Чжу увидит, как вы закончите это дело, он не дрогнет?

— Я думал об этом, мистер Лао. Он может дрогнуть. Поэтому я попрошу его остаться в заведении после того, как он отправит ко мне Люса, и дождаться прихода моего друга мистера Баума, и сказать ему, что я буду ждать мистера Баума в автофургоне на углу.

— И мистер Баум покажет в случае нужды, что вы были в фургоне один?

— Да. Потому что тело Люса будет лежать под циновками, а сверху я набросаю несколько плетеных мешков. Из-под свежей рыбы. Таким образом, мистер Баум подтвердит, что я был один. А Чжу, когда его спросят, скажет, что человек, которого я просил спуститься...

Лао перебил:

— Чжу не должны спрашивать об этом. Чжу должен так передать Люсу вашу просьбу, чтобы никто другой этого не слышал и не видел. Чжу может рассказать, что выполнил лишь одну вашу просьбу: он нашел мистера Баума и передал ему, что вы ждете на углу в своем автофургоне.

— Я позволю себе не согласиться с вами, мистер Лао. Очень извиняюсь, мистер Лао. Но заведение расположено на пятом этаже, а на черной лестнице по две двери на каждом пролете. Там живут три порочные женщины, находящиеся под надзором полиции, семья прокаженного индуса, который сейчас скрылся, семья Чавдарапанга, который дважды сидел в тюрьме за грабежи, и вдова Ли, занимающаяся нищенством. Все двери имеют замки; они могут быстро отпираться и так же быстро захлопываться... Ведь когда есть много версий, тогда исчезает та единственная, которая ведет к истине...

— Сколько стоит вся операция?

— Это очень сложная операция, мистер Лао.

— Она будет стоить не дороже пятисот долларов?

— Она будет стоить не дешевле тысячи...

— Какие доллары вы имеете в виду, Хоа?

— Американские, мистер Лао.

— Тогда я вынужден отказаться от ваших услуг.

— Мне очень обидно огорчать вас, мистер Лао, но вряд ли кто-нибудь другой возьмется за эту работу... Все-таки он не наш...

— Эту работу выполнит любой безработный моряк за сто местных долларов.

— Вы совершенно правы, мистер Лао, но, если этого моряка возьмет полиция, он назовет ваше имя, а для того, чтобы потом доказать, что это клевета, вам придется уплатить адвокату еще тысячу долларов... Поверьте, мистер Лао, я очень дорожу вашим добрым отношением и не посмел бы попросить у вас ни цента больше того, чем все это стоит. Поверьте мне. Оно рискованное, это дело... Ведь Люс ходит здесь вокруг ваших интересов...

— Откуда это вам известно?

— В противном случае зачем бы он вам понадобился?

— Словом, я плачу семьсот долларов, это максимальная цена.

— Я не смею вести с вами торговлю как с купцом, занимающимся розницей, мистер Лао. Я точно взвесил все «за» и «против». Согласен на восемьсот долларов лишь из-за моего к вам глубокого уважения.