Бомба мгновенного действия

– С тех пор, как орден занялся политическими акциями, каждый из тех, кто приближен к Ибн-Вахиду, – приближен настолько, что знает его внешний облик, – носит отличительный знак, состоящий из трех зеленых звездочек, как на флаге Ирака, прикалываемый к одежде с левой стороны груди, когда он идет на задание, как это было в случае убийства вдовы. А на маске Ибн-Вахида, которую он носит, не снимая, тоже изображены три зеленые звездочки в том месте, где она закрывает лоб.

– Так, ну а что же Джонни Просетти?

– Он бабник. Бегает за юбками, хотя вам это, наверное, и без меня известно. За последние несколько месяцев Просетти уже примелькался в багдадских ночных клубах – что ни вечер, новая подружка, а то две или три сразу; Появляется примерно на неделю, затем пропадает из виду на несколько дней. Лишь недавно брат заподозрил, что тот установил связь с Орденом Гаш-шашинов. Нам доподлинно известно, что он тесно связан с компанией "Саудовско-Иракский Экспорт", местной фирмой, специализирующейся на вывозе дешевых безделушек под старину, антиквариат и тому подобное, изготавливаемых по большей части вручную прямо здесь из жин-жина.

– Тот Джонни Просетти, которого я знаю, таким экспортом заниматься не станет, – прорычал Бучер, вставая. – Где расположена резиденция этой компании? Хотел бы я взглянуть на нее изнутри.

– Не получится. Они работают только на экспорт. В самой стране ничем не торгуют – ни оптом, ни в розницу. Мне пришлось нанять одного профессионального вора, чтобы он выкрал для меня одну куколку, сделанную из жин-жина. И, кроме того, по ночам их помещение хорошо охраняется.

На жестком лице Бучера появилось злобное выражение, иногда заменявшее ему улыбку.

– А какие у вас, черт возьми, основания считать, что я не смогу попасть туда, куда пробрался ваш воришка?

– Да, да, верно. Я и забыла про ваш послужной список. Возможно, вам это удастся. – Карамина послала ему ослепительную многообещающую улыбку. – Я сама покажу вам, где расположена компания "Саудовско-Иракский Экспорт", если вы подождете, пока я переоденусь.

* * *

Ночь уже окутала своим покрывалом древнюю и сказочную жемчужину Ближнего Востока, когда Бучер припарковал двухместную спортивную машину Карамины на Торговой улице. Она была темной и безлюдной. Тускло светящиеся уличные фонари стояли на расстоянии ста метров друг от друга.

Это был бедный район города, и Бучер погасил фары автомобиля за несколько кварталов отсюда, когда они только въезжали на Торговую улицу, узкую, неухоженную и освещаемую главным образом серебристой полной луной.

– Вот здание компании, – тихо сказала Карамина, ткнув пальцем в ветровое стекло. – Как раз здесь. Но вам нужно присмотреться.

Подобно всем остальным зданиям на этой улице, в доме, занимаемом "Саудовско-Иракским Экспортом", на тротуар выходила лишь толстая глинобитная стена с обычной одностворчатой дверью и небольшим окошком. Ни освещения, ни рекламных витрин – только стена, окошко да дверь. Следуя совету Карамины, Бучер всмотрелся пристальнее и разглядел то, чего раньше не заметил, – охранника.

К тому же здоровенного охранника. Охранника прямо-таки огромных размеров. На нем были широкие штаны, типа шаровар, простой халат и феска – излюбленная одежда на Востоке. Подпоясан же он был широким кожаным ремнем со стальными заклепками, на котором висел устрашающего вида ятаган – кривая турецкая сабля.

Сунув левую руку в карман пиджака, Бучер вставил пальцы в отверстия кастета, крепко сжав его.

– Видишь, Карамина?

– Теперь вижу, – неуверенно проговорила она. – Будем продолжать? А может, лучше вернемся?

Бучер посмотрел ей прямо в глаза, блестящие от лунного света.

За время, что мы знакомы с тобой, у меня сложилось впечатление, что ты не из тех, кто отступает?

– Я не отступаю, – она вызывающе выпятила челюсть. – Но этот охранник может оказаться гаш-шашином, очень уж похож, а со своим ятаганом он...

– Тем интереснее, – перебил ее Бучер. – Однако если отмщение за смерть Абдула ты хочешь начать с отступления, то пожалуйста. Что же до меня, я сейчас отрежу уши этому верзиле, чтобы не маячил тут на виду.

– Ты нанес мне запрещенный удар, Бучер, – с болью в голосе проговорила Карамина.

– Я прилетел сюда, чтобы выполнять работу, и я намерен выполнить ее, даже если для этого потребуется, чтобы весь Багдад был усеян трупами гаш-шашинов. Оставайся здесь и жди моего сигнала.

Выйдя из машины, Бучер направился к дому, в котором размещалась компания "Саудовско-Иракский Экспорт". Он вдруг отметил тот примечательный факт, что ни у одного из других домов на этой грязной улочке сторожей не стояло.

Огромный охранник с ятаганом в руке возник прямо на пути подошедшего Бучера.

– Что здесь вынюхиваешь, собака? – угрожающе проревел он.

На беглом арабском Бучер обругал его самым страшным в арабском мире ругательством "Айн аллах дин абук!", что означает "Да отвернет аллах взор свой от отца твоего и от дома его".

Пещерообразная пасть охранника исторгла леденящий душу яростный рев взбесившегося буйвола, ятаган взмыл вверх и...

Пых-х!