Бомба под президентский кортеж

– Значит? – Колыванов вопрошающе посмотрел на напарника.

– Значит, надо идти и проверять места возможного проникновения в здание. А дальше действуем по обстоятельствам.

– А если он не в здании, если он все еще кругами ходит? – возразил Колыванов. – Мы как два олуха полезем в окно, а он будет наблюдать за нами со стороны и хихикать?

Кораблев выразительно посмотрел на него и, повернувшись, молча ушел к машине. Через пару минут он вернулся с модифицированным в лаборатории «Панциря» ночным биноклем. Прибор не только выделял объекты с повышенной относительно окружающего фона теплоотдачей, но и интерпретировал их благодаря встроенному компьютеру. Он мог скорректировать изображение человека в кустах по, скажем, одной ноге и плечу с головой. Ему достаточно, чтобы части тела человека излучали тепло, пусть и неодинаково.

Колыванов терпеливо ждал, пока напарник осмотрит все окрестности. Минут десять они стояли в полном молчании. Наконец Кораблев уверенно заявил, что людей поблизости нет и никто за углом и под лавкой не прячется. Из чердачных окон тоже никто не смотрит. Это замечание касалось одной старой пятиэтажки с двускатной шиферной крышей.

– Давай так, – предложил Кораблев. – Я немного того… великоват, чтобы по окнам лазить. Предлагаю разделиться: я прикрываю тебя и веду наблюдение снаружи, а ты проникаешь в здание и проверяешь все возможные места установки взрывного устройства. Имей в виду, что президент не собирался ходить по всему зданию вдоль и поперек, и Калоев это наверняка знает. В таких случаях визит проходит по очень простой схеме: приезд, встреча, фотографирование у входа, потом следование по маршруту. Маршрут тоже не сложный: подъем на этаж в заранее выбранную палату к детишкам. Лифт исключается. Потом посещение какого-нибудь помещения, оснащенного по последнему слову медицинский техники, потом выход и короткое интервью журналистам у входа и общение с медперсоналом, который для этого тщательно отобран.

– Учту, – кивнул Колыванов и двинулся к дальнему углу здания, придерживаясь темной стороны улицы.

Он понимал, что самая большая проблема, которая ему предстоит, определить палату, в которую должны будут привести президента. А от этого зависит и маршрут, по которому президента повели бы. И яснее ясного, что за какое-то время перед визитом здание проверят со всей тщательностью на предмет взрывного устройства. И Калоев это знает. Значит, он должен сделать что-то такое, что невозможно будет определить. Или очень сложно будет определить.

Колыванов поправил коммуникатор и тихо спросил:

– Как обстановка, Танкер?

– Тишина.

– Я выхожу к окнам. Если обнаружу открытое, то сразу проникаю внутрь без предупреждения. Я тут и так торчу, как…

– Давай!

Колыванов пошел вдоль стены, проверяя рукой створки окон. Окна тут стояли хорошие, одностворчатые с двухкамерными стеклопакетами и форточкой в неоткрывающейся створке. Дорого, но проветривать удобно… Рука провалилась вглубь вслед за открывшейся створкой. Колыванов замер, прислушиваясь к темноте в коридоре первого этажа. Где-то в начале коридора и в конце угадывался свет двух дежурных фонарей аварийного освещения. Руки легли на нижнюю часть створки, нога уперлась в канавку горизонтального руста на стене под окном. Рывок, и он лег животом на подоконник, еще рывок, и его тело оказалось внутри. Мягко приземлившись на ноги, Колыванов некоторое время сидел на корточках, слушая и осматриваясь. Открытое окно, это важно! Это может говорить о многом!

Кораблев сдвинул на затылок коммуникатор, понимая, что сейчас разговаривать с Французом нельзя. И долго будет нельзя, потому что ему в здании нужна абсолютная тишина. Если только случится что-то из ряда вон… Он то смотрел в бинокль, то опускал его и осматривался невооруженным взглядом. Странно, но прохожих на улице почти не было. Дважды прошли небольшие группы молодежи, да одна парочка несколько минут целовалась на аллее. Десяток припаркованных машин были пустыми. За пару часов любая машина в это время суток остынет так, что светиться в приборе будет лишь капот да человек внутри, если таковой есть.

Боковым зрением Кораблев уловил движение и тут же повернул голову к стене, в одном из окон которой недавно исчез Колыванов. Антон не сразу понял, что же привлекло его внимание, потом он увидел, что ветерком распахнуло окно. Как раз то, в которое Колыванов и влез. Черт бы побрал этот ветер! Дурацкая случайность! Окно запирать изнутри было нельзя, чтобы не спугнуть террориста, если тот появится. Теперь, если приглядеться, можно было увидеть, что створка распахнута, с расстояния метров в пятьдесят. Правда, под определенным углом. Любая полицейская патрульная машина сейчас может оказаться некстати. И появление террориста тоже. Как он поведет себя, увидев распахнутое и подготовленное для себя окно? Если он уже не внутри, конечно.