Бомба. Тайны и страсти атомной преисподней

Характерно в этом смысле поведение «пролетарского» физика Акулова. К тому времени даже начинающие учёные знали, что энергия при ядерном взрыве выделяется в результате того, что масса вступающих в ядерную реакцию деления или синтеза частиц не совпадает с массой вновь образующихся: эта разница (умноженная на квадрат скорости света) и определяет величину колоссальной энергии взрыва. По этой знаменитой формуле Эйнштейна ядерщики подсчитывали мощь атомных зарядов, и знать её видному учёному, а, несомненно, Акулов был крупный физик-специалист в области магнитных явлений, знать её и понимать он был в состоянии. Но ведь «придумал» эту формулу человек с враждебной нам идеологией, и дело чести советской науки — решительно отвергнуть её. И как только Владимир Фок высказался о высвобождении атомной энергии за счёт массы ядра, Акулов грудью стал на пути вражеской концепции: «Если бы студент 4–5 курса так выразился или экспериментатор, который эти вещи знает понаслышке, но Владимир Александрович, один из крупнейших наших теоретиков, как он может говорить, что атомная энергия получается за счёт инертной массы ядра…?»

Подобное дикое невежество возмутило академика Иоффе, однако, Акулов и его оскорбил. Пришлось Оргкомитету, скрепя сердцем, выгнать Акулова с репетиций. Впоследствии его выгнали и с физического факультета МГУ.

Россия-родина слонов

Настроение у погромщиков стало совсем кислым, правда, в запасе у них оставался незадействованный ещё один жупел — «космополитизм». Партия — ум, честь и совесть эпохи — давно уже призывала травить «безродных космополитов», и это был беспроигрышный, казалось бы, вариант.

Уже давно шли разговоры о том, что для некоторых «физиков-идеалистов» дух низкопоклонства перед Западом превыше всего. Они считали публикации достойными только тогда, когда их помещали на свои страницы английские, американские или немецкие журналы. Особо возмущал всех Френкель, который, по словам председателя Оргкомитета, «…издавал книгу на английском языке, а затем приходил в редакцию (советскую, конечно — авт.) и говорил: «Если вы считаете интересным, то переведите эту книгу».

Но самое большое негодование вызывало нежелание «идеалистов» цитировать в своих статьях советских «партийных» физиков — Акулова, Власова, Терлецкого, Иваненко и пр. Тем более, что партия велела блюсти приоритет советской науки, а «ихнюю» не замечать как будто и нет её. И уже самые жизнерадостные провозглашали: «Ихняя наука гниёт и рушится, а наша — стояла, стоит и стоять будет!»

Самые важные и ценные открытия в науке было велено считать достижениями русских изобретателей и учёных. Ломоносов был объявлен автором закона сохранения энергии, Ползунов — изобретателем паровой машины, Лобачевский — основателем теории относительности, а родоначальником современной электротехники оказался не какой-то там Фарадей, а наш Василий Петров. Бойкие соискатели стали строчить диссертации, в коих колесо объявлялось изобретением древних славян на основании почитания ими пасхального кулича, имеющего круглую форму. От публикации подобного опуса спасло разъяснение знающих людей, что кулич — это фаллический символ. Академик Сахаров потом вспоминал, что братьев Райт, первых в мире воздухоплавателей, должен был вытеснить контр-адмирал Можайский, но в спешке опубликовали биографию и фотографию его брата.

Тогда же и родился известный анекдот: «Россия — родина слонов». Впрочем, некоторые «квасные» патриоты понимали эту шутку буквально и готовы были найти тому доказательства, коли партия прикажет.

А партия не дремала и пустилась во все тяжкие — срочно позакрывали научные журналы в СССР, печатавшиеся на иностранных языках.

Учёным, состоявшим почётными академиками и членами иностранных научных обществ, было отказано в валюте для уплаты членских взносов. Наступило время, как было сказано в докладе Вавилова, перейти к «переоценке прошлого нашей отечественной физической науки». Такая постановка вопроса чрезвычайно воодушевляла профессора МГУ Дмитрия Иваненко.

Бешеная компания

Ещё в довоенные годы теоретическая физика объединяла молодых, исключительно талантливых учёных — Бронштейна, Гамова, Ландау, Иваненко. Они энергично брались за решения труднейших задач квантовой механики, теории относительности, и каждый из них уже в те годы сделал достаточно, чтобы войти в историю научных открытий.

Дмитрий Иваненко активно участвовал в создании модели ядра из нейтронов и протонов, он предсказал синхротронное излучение, многое внёс в теорию квантов и гравитации. Его роль в атомном проекте СССР была бы, несомненно, велика, но жизнь распорядилась иначе.