Бомба в Эшворд-холле

– А вы не ведите себя по-дурацки, – отрезала Грейси. – Но мы с вами не будем выражаться тут, мистер Телман. Так не пойдет. Вы меня слышите?

Полицейский молчал и только удивленно глазел на нее.

– И если вы слишком гордый, чтобы хорошо делать свое дело, вы, значит, и есть самый настоящий дурак, – дерзко заявила Грейси, после чего повернулась к сундуку и вынула следующее платье, из тафты золотисто-осенних тонов. Этот наряд был попроще и принадлежал самой Шарлотте, но он очень шел к ее каштановым волосам.

– Подайте мне вешалку, – приказала девушка.

Инспектор с ворчанием выполнил ее требование.

– Послушайте, мистер Телман… – начала Грейси, расправляя платье на вешалке и вручая его «камердинеру», чтобы тот повесил его в шкаф.

Затем она наклонилась к другому одеянию – дневному платью из темно-синего габардина. Под ним было утреннее платье, и еще одно, и еще… В другом сундуке лежали три обеденных туалета, еще несколько утренних и дневных, а вдобавок – блузы, лифы и другое белье, а кроме того, конечно, множество нижних юбок. Впрочем, служанка не собиралась вынимать белье до тех пор, пока Телман не выйдет. Не его это дело – знать, что леди носят под платьями.

– Послушайте, – повторила Грейси, – мы с вами тута для того, чтобы помочь хозяину раскрыть тайну и защитить того, кто в опасности. И, чтобы помочь, мы должны и смотреть так, будто всегда приезжаем в такие вот дома и знаем свое дело.

Она подала инспектору следующее платье, сверля его строгим взглядом, и продолжила, доставая следующий наряд:

– Вы, конечно, считаете, что быть слугой вам не подходит, и вот кривите рот на сторону…

– Я не считаю справедливым, когда один человек служит другому, – ответил Телман надменно. – Не хочу вас оскорблять – не ваша вина, что вы родились в бедности, так же как и я, – но зачем вы принимаете все так, словно они лучше вас лишь потому, что у них есть деньги? Все эти поклоны и приседания – меня с души от них воротит. И меня удивляет, что вы считаете, будто так и надо.

– А я так считаю, что вы слишком зазнаетесь, – задумчиво ответила девушка. – У вас больше иголок, чем у тех зверьков, что живут в живых изгородях. И у вас один выбор. Или вы будете слуга исправный и со всем делом хорошо сладите, или же плохой – и все испортите. А о себе я так понимаю – ежели я изо всех сил стараюсь, то все у меня выходит хорошо.

Она еще что-то проворчала себе под нос, после чего опять подошла ко второму сундуку и стала выкладывать платья на кровать, а потом запаслась вешалками.

Телман немного поразмыслил над ее словами и, по-видимому, понял, что ничего другого ему не остается – во всяком случае, сейчас. Он с чувством долга убрал в шкаф остальную одежду Питта, а затем достал его головную щетку, косточки для воротничков и запонки, мыло для бритья, кисточку, бритву и ремень.

– Пойду пройдусь по дому – посмотрю, что и как, – сказал он Грейси натянуто, окончив эти дела. – Мне надо хорошо справляться с моим настоящим делом. Мистер Корнуоллис послал меня сюда для этого.

Полицейский несколько свысока взглянул на горничную, что не составляло труда, так как он был почти на фут выше ее. Кроме того, он был на четырнадцать лет старше девушки и не собирался терпеть разные вольности со стороны этой двадцатилетней замухрышки только потому, что она умела распаковывать сундуки.

– Мысль хорошая, – процедила Грейси. – Раз вы всё, что надо, сделали, – она кивнула в сторону пустого чемодана Питта, – можете уходить. Вам не годится видеть то, что я сейчас буду вынимать. Но потом можете опять прийти, ведь все сундуки надо будет снести в чулан. И не напускайте на себя важный вид, когда будете ходить по дому, – прибавила она, когда инспектор уже взялся на ручку двери. – Недостало только, чтобы вас приняли не за камердинера, а еще за кого-то, хотя камердинер меж слуг шишка очень важная. Не забудьте об этом и познакомьтесь поближе с лакеями и другими слугами.

– И откуда ты все это знаешь? – спросил полицейский с большим удивлением. – Ведь ты только что сюда приехала, как я сам.

– Я давно в услужении, – отвечала Грейси раздраженно. Не его дело, что свои знания она почерпнула на службе у Шарлотты и кое-что узнала из подслушанных урывками разговоров или во время какого-нибудь случайного визита, а если уж совсем по-честному, то о многом она и вовсе просто догадывалась.

Служанка высокомерно взглянула на Телмана:

– И сколько вы будете здесь торчать, словно подставка, куда джентльмены суют зонтики?

– В услужении… – повторил тот мрачно и повернулся, чтобы выйти.

– И ничего в этом зазорного нет, в услужении-то, – сказала Грейси вслед его удаляющейся спине. – Я сплю в тепле и удобстве каждую ночь и ем каждый день, а многие этого о себе сказать не могут. И имею я дело с порядочными людьми, не с такими, как вы!

«Камердинер» не ответил.