Бомбардировщик

– Передай их Кошу, – приказал Ламберт.

Их самолет поднимался все выше и выше, и с каждой новой тысячей футов температура окружающего воздуха понижалась на два с половиной градуса по Цельсию. Летчики застегнули на костюмах все застежки и придвинулись поближе к вентиляторам обогрева. На высоте восемь тысяч футов они начали дышать кислородом. Ламберт продолжал набирать высоту. Вот они вошли в облако. Пока еще не существовало способа определять, есть ли в данном облаке льдинки. Единственная возможность состояла в том, чтобы рискнуть и влететь в него. А этому облаку, казалось, не было конца. Температура внутри самолета стала почти такой же низкой, как и снаружи.

– Сейчас, сейчас мы выйдем из него, – как можно спокойнее сказал Ламберт. Он стал еще круче набирать высоту, а Бэттерсби подрегулировал двигатели на большую мощность.

– Ненавижу облака, – признался Ламберт.

Холодное облако давило на иллюминаторы, и в кабине стало еще темнее, чем раньше. Бэттерсби суетился возле своих приборов. Двигатели вдруг начали рассогласовываться как раз в тот момент, когда он доложил:

– Давление и температура нормальные.

Один из двигателей стал слабо гудеть.

– Ты знаешь,. почему он гудит? -спросил Ламберт.

– Масло слишком остывает, и от этого заедает механизм управления шагом винта…

Ламберт кивнул в знак согласия и спросил:

– Ты сможешь снова синхронизировать их? Бэттерсби притронул ся кончиками пальцев к рычагам управления двигателями. Найдя рассинхронизировавшийся двигатель и подрегулировав его, он добился наконец положения, когда все они загудели в унисон.

– Отлично, – похвалил его Ламберт. – Мики Мерфи эта операция, как правило, не удавалась.

Бэттерсби никогда еще не испытывал такого чувства гордости за себя, как сейчас.

Над фонарем кабины одна за другой появлялись звезды. Самолет выходил из облака. Рычаги управления стали более податливыми и послушными, ибо «скрипучая дверь» достигла своего потолка и, с какой бы силой теперь ни тянуть на себя штурвал, еще выше самолет не пойдет. Однако Ламберт воспользовался приемом, которому его научил один опытный летчик. Резко выпуская закрылки на пятнадцать градусов во время полета на крейсерской скорости, Ламберт заставлял самолет как бы ударяться о воздушную стену. Машину сильно трясло, но в то же время и подбрасывало на двести футов вверх. Каждый раз, когда он проделывал эту манипуляцию, «ланкастер» занимал новое, более высокое положение, и Ламберт прибавлял таким образом дополнительно более тысячи футов высоты к его нормальному потолку. Сейчас Ламберт осуществил первый из серии этих сотрясающих всю конструкцию самолета подскоков вверх.

– Начинаем делать площадки, – объяснил он своим товарищам.

Капитан Суит внимательно всматривался в ночь, обступившую самолет. На некотором расстоянии под собой он увидел маленький прямоугольник, образованный вспышками в выхлопных патрубках, и понял, что в воздух поднялась и набирает высоту еще одна эскадрилья бомбардировщиков. Способность Суита видеть ночью была выше средней, и он обычно замечал небольшие объекты на земле еще до того, как их обнаруживал бомбардир. Поэтому казалось странным, что, какое бы время ни отводилось на формирование потока бомбардировщиков, пусть даже самого плотного потока, небо было таким необъятным, что Суит иногда в течение всего полета не видел соседнего бомбардировщика. Он предполагал, что ребятам, обладающим меньшей способностью видеть ночью, так и не удается заметить что-нибудь за все время полета туда и обратно.

– Штурман, – окликнул Суит, – сколько миль до побережья?

– Около десяти, сэр.

– Нельзя ли, Билли, сегодня поменьше этих «около», -сделал ему замечание Суит и посмотрел вниз. Сельская местность почти не просматривалась, а вот слабые очертания городов, несмотря на затемнение, можно было различить. – Штурман, я вижу Лоустофт под нами. Мы отклонились от курса.

– Вы уверены, сэр?

– Уверен ли я? Да, уверен. За Лоустофтом я вижу слабое свечение над Ярмутом. Мы находимся севернее заданной линии пути, по крайней мере, на десять миль.

Наступила короткая молчаливая пауза, пока штурман определил место самолета и рассчитал необходимую поправку к курсу.

– Курс сто двадцать, – сказал он наконец. – Ветер очень изменчивый.

– Этой поправки недостаточно. Нам нужно попасть в район сбора над Саутуолдом.

– В таком случае, сэр, берите курс около ста шестидесяти градусов.

– Вот это уже ближе к истине, дружок. – Суит сознавал, что огорчил и расстроил штурмана, а удовольствие расстраивать таким образом людей он позволял себе не так уж часто. – Мы летим на самолете командира отряда, друзья, – продолжал он. – Мы должны все делать строго по уставам и наставлениям. Это глупо, конечно, но если мы начнем срезать углы, другие экипажи последуют нашему примеру.

Бормоча что-то себе под нос, Суит отвернул на юг. Через некоторое время он неожиданно спросил:

– А я рассказывал вам историю об одном офицере женской вспомогательной службы и сержанте?..

– Подходим к побережью Англии, сэр, – доложил бомбардир.