Бомбардировщики. Полная трилогия

Как выяснилось, немецкая пропаганда блефовала, хвастливым заверениям Геринга грош цена. Англичане не только яростно обороняли южную Англию, не только сумели на равных противостоять асам люфтваффе, но и не ослабили север страны. И Манчестер, и Шотландию до сих пор прикрывают не менее дюжины истребительных эскадрилий.

С другой стороны, ночь и облачность помогут отбиться или спрятаться от «Харикейнов». Куда хуже зенитный огонь. Важные объекты противник прикрывает десятками стволов. Основные потери планировались именно от зенитного огня. Затем возвращение домой на израненных, прошитых осколками и снарядами машинах. И придется гадать: откроют аэродром или нет? А вдруг над континентом сплошная облачность, и придется искать площадку буквально на ощупь. Куда ни кинь — все упирается в погоду.

«А может, обойдется? Может, в штаб придет новая метеосводка, и вылет отменят?» — свербило в голове. Человек всегда надеется на лучшее. Но сегодня рассчитывать можно было только на чудо.

— Лейтенант Туманов, вызовите Савинцева, Чернова, инженера полка и комэсков, — обреченным тоном произнес Овсянников.

— А погода, товарищ подполковник?

— Погоду нам обещают, — Иван Маркович вложил в слово «обещают» всю накопившуюся за время разговора злость, всю боязнь погубить людей.

Через четверть часа раздался новый звонок. На этот раз Семенов звонил только для того, чтобы уточнить цель удара. Полку Овсянникова выпало бомбить механический завод на юго-западной окраине Глазго. За весь разговор комдив ни единым словом не обмолвился о недавнем споре, как будто его и не было. О возможности отмены вылета тоже, разумеется, ни слова, ни намека.

Аэродром оживал. Техники освобождали самолеты от маскировочных сетей и выкатывали машины из капониров. Четыре бензозаправщика курсировали между стоянками и хранилищем на северной окраине воздушной базы. Оружейники пополняли запасы пулеметных лент и тянули тележки с бомбами. На этот вылет Овсянников строжайше запретил перегружать машины. Всем по одной тонне, согласно техническому формуляру. Рядовым летчикам подвешивали по десять «соток» в бомбоотсеки. Командиры эскадрилий и звеньев брали по одной ФАБ-500 и две ФАБ-250.

Экипажи получили приказ отдыхать до семи часов вечера, за пределы аэродрома не отлучаться. Распоряжение несуразно излишнее — все равно за шлагбаум без увольнительных документов не выйти.

К шести вечера из Ла Буржа вернулась полуторка с отпросившимися сегодня утром бойцами. К радости Овсянникова, прибыли все, самовольщиков не было. Никто в городе не застрял, уповая на нелетную погоду. Правда, еще через две минуты чувство удовлетворения сменилось разочарованием. Бдительный Абрамов учуял источаемое лейтенантами Сидориным и Кондратенко специфическое благоухание. Летчики не рассчитали свои силы, дегустируя вина в недорогом кафе.

Что ж, нерешаемых проблем нет, незаменимых людей тоже. Взбешенный такой безалаберностью Чернов отправил обоих провинившихся под арест на трое суток, а их самолеты передал безлошадным экипажам. Увы, таких в полку было больше, чем надо. Надо ли говорить, что Овсянников не стал подрывать авторитет заместителя своим вмешательством, наоборот, добавил штрафникам еще по двое суток ареста от себя лично.

Ровно в 19.00 Иван Маркович позвонил в штаб и Попросил к телефону Семенова.

— Товарищ генерал-майор, двадцать один экипаж к вылету готов. Машины подготовлены, заправлены, бомбы подвешены.

— Молодцом! А еще боялся, прям как школьница на сеновале, — подколол Семенов. Плоские вульгарные шутки были у комдива признаком хорошего настроения.

— Как с погодой в районе цели и на обратном маршруте? — не удержался Овсянников, сдаваться просто так он не собирался.

— Сводка трижды проверена. Немцы народ пунктуальный.

— А если?

— Подполковник, моего приказа тебе достаточно?

— Слушаюсь! — стиснув зубы, Овсянников громко, так, чтобы в трубке было слышно, распорядился: — Дежурный офицер, запишите в журнал.

— Страхуешься? — жестко произнес комдив. — Кто командует группой?

— Я. Сам поведу экипажи.

— Хорошо. Пусть ответственный за аэродром ждет приказ на вылет.

Дождь к этому времени прекратился. На западе сквозь разрывы в облаках блеснуло ярко-красное вечернее солнышко. Лужи и капли дождя на траве заискрились россыпями солнечных зайчиков. Глядишь — так Семенов окажется прав. Впрочем, это к лучшему. Несмотря на риск попасть в опалу и забыть о продвижении по службе, Иван Овсянников искренне надеялся на удачу командира дивизии.

Боевой приказ пришел не через час, а через полчаса. Видимо, новая метеосводка раскрутила тяжелый маховик управленческого механизма 5-го воздушного флота люфтваффе. Рикошетом подтолкнули и штаб советской 22-й дальнебомбардировочной дивизии.

Массированный удар по Глазго и Эдинбургу наносится армадой в 120 бомбардировщиков. Вылет в 21.20.