Бомбардировщики. Полная трилогия

По правому борту с превышением зажигается еще одна люстра осветительной бомбы. На короткий миг пейзаж внизу обретает четкость. Хорошо видно, что самолет идет прямо на скопление длинных бараков или складов с покатыми крышами.

— Давай! Получи, собака! — кричит штурман.

Самолет легонько подпрыгивает, освобождаясь от груза. Пошли, родимые! Теперь штурвал на себя и сектор газа аккуратненько, чтоб моторы не захлебнулись, сдвинуть вперед. «ДБ-3» задирает нос и лезет в небесную высь. Быстрее уйти и раствориться в звездной глубине, спрятаться за реденькими облаками. За хвостом к небу поднимаются три здоровенных огненно-дымных клубящихся куста. Рядом с ними расцветает целый лес разрывов поменьше.

— Попали! — радостно заявляет Витя Фролов.

Склонившийся над люковой установкой стрелок зачарованно глядит на раскрывшееся на земле преддверие ада. У рядового Фролова это первый боевой вылет. Но держится парень молодцом, не дрейфит.

— Вижу «одиннадцатого», — замечает младший комвзвода Зубков, — отбомбился, идет следом.

— Где Гордеев? — коротко бросает в микрофон СПУ Ливанов.

Задача выполнена. Пора собирать ведомых и быстренько сматывать удочки, пока ночные охотники не подоспели.

— «33-го» нет.

— Как?

— Отбомбился с первого захода и ушел, — поясняет стрелок-радист.

— Так бы сразу и сказал, — облегченно вздыхает Владимир. Он уже успел испугаться за экипаж приятеля. Недавно включенный в звено Ливанова лейтенант Гордеев оказался слишком самостоятельным и строптивым ведомым. Человек он хороший, легкий в общении, но увлекающийся и непредсказуемый. Постоянно забывает, что сила бомбардировщиков в единстве, несокрушимой крепости плотного строя, где один за всех и все за одного.

Гордеев так и ведущего потерял. Не выдержали нервы, шарахнулся в сторону от идущего в лоб истребителя. Сам выжил, а бомбардировщик старлея Аманова расстреляли «Спитфайры». Трое на одного. На аэродроме лейтенанту ничего не сказали, не один он такой, но зато Ливанову и Овсянников, и Чернов посоветовали присматривать за новым ведомым. В случае чего рекомендовали не стесняться в методах воздействия.

Сбросив бомбы, пара «ДБ-3» быстро набрала высоту и ушла на юго-восток. Ребята хорошо повеселились, устроили хозяевам полуночную побудку с фейерверками. Погостили, пора и честь знать. Форсируем моторы и уходим к морю, оставляя негостеприимным хозяевам разгребать завалы, тушить пожары и подсчитывать ущерб от веселой гулянки.

Главное теперь — с ночными перехватчиками не встретиться. Давно пора проснуться родимым. Проспали, раззявы, самое интересное. Лопухи вы с лошадиными мордами. Ругался Ливанов просто так, в честь хорошего настроения и удачно прошедшей операции. Он был только рад, что лимонники не засекли группу на подходе к цели и не подняли оснащенные по варианту ночного перехватчика «Бленхеймы» и «Бьюфайтеры».

Зарево за хвостом быстро скрылось из виду. Самолеты прошли над древними горами Южно-Шотландской возвышенности и пересекли береговую черту южнее порта Бери-апон-Туид.

По крайней мере, так утверждал лейтенант Хохбауэр. Над морем, в десяти минутах полета до поворотной точки, самолеты Ливанова и Павла Столетова встретились с группой из четырех «ДБ-3».

Короткий радиообмен между ведущими прояснил ситуацию. Это оказался капитан Страхов со своими ведомыми и прибившимся к ним самолетом младшего лейтенанта Левы Бриля. Домой шли вместе. Ливанов с радостью уступил место ведущего комэску и пристроил свою пару на левом фланге авиагруппы. Ворчание Хохбауэра, дескать, штурман Страхова невнимателен и любит путать ориентиры, не было принято во внимание.

— Вот ты и следи за маршрутом, — Владимир одной фразой оборвал Макса, готового припомнить все огрехи Макара Кожевина.

— Есть, командир. До реперной точки три минуты. Не прозевай, — по тону Хохбауэра чувствовалось, что тот обиделся.

Самолеты идут над Северным морем. Достаточное удаление от вражеских аэродромов с лихвой компенсирует риск быть сбитым над морем. Сбивать некому. Курс на ставшую родной Нормандию. Высота полета шесть километров. Вокруг бомбардировщиков расстилается ночная тьма. Лунный свет отбрасывает тусклые блики на водную поверхность. Красота вокруг. Ты, небо, самолет и звезды. Ощущаешь себя одиноким перед ликом Вселенной. Но в этом одиночестве нет слабости, наоборот — это сродни чувству любви. Свидетели излишни. Только ты и Вселенная. Одни. Ночью над морем под звездным небом.

Взгляд вправо, взгляд налево, выискиваешь силуэты идущих одним с тобой курсом бомбардировщиков на фоне звездной безбрежности. Кажется, никто не отбился. Топаем домой одной эскадрильей. Несмотря на опасения Хохбауэра, ведущий держит курс четко. В противном случае Макс не замедлил бы предупредить Ливанова.