Читаем Бомбейский взрыв полностью

Брэдли подхватил свою тяжелую ношу и быстро пошел к воротам дока, которые находились на расстоянии 300 м от кормы «Форт Стайкина», но растерялся, не знал, что делать и куда идти. Он еще не достиг ворот доков, когда судно взорвалось. Раздался оглушительный грохот, и чудовищной силы ветер закружил по углам складских навесов. Брэдли почувствовал, что его оторвало от земли и понесло по воздуху. Ему казалось, что он еще летел, когда в затылок что-то ударило, видимо, кирпич. Он потерял сознание, очевидно, еще находясь в воздухе.

Через несколько минут моряк очнулся и понял, что лежит под вагоном. Шорты, живот и ноги были в Грязи, пыль набилась в глаза, рот и уши. Откашливаясь и протирая глаза, он выбрался из-под вагона и поднялся на ноги. Брэдли осмотрел себя — раны были небольшие. Ныли шейные позвонки, левая рука была слегка обожжена, грудь оцарапана, очевидно, его протащило по земле, когда забросило под вагон. Кровь смешалась с покрывавшей его тело грязью.

Во мгле Брэдли стал искать мешок и чемодан, но они пропали. Неподалеку лежал европеец средних лет. Брэдли окликнул его, но тот не отозвался. Посмотрев повнимательнее, юноша понял, что человек умер от раны на голове.

Внезапно Брэдли почувствовал дикое, непреодолимое желание выбраться из доков, уйти подальше от взорвавшегося парохода. Он собрал все силы и пробежал последние метры до ворот доков, где был остановлен полицейским-индийцем:

— Покажите пропуск, — сказал тот.

Потрясенный, Брэдли оттолкнул полицейского и миновал ворота, потом повернул налево на Фрере-роуд и побежал, побежал до полного изнеможения. Ему казалось, что он видел Харриса, второго помощника, садящегося в автомобиль с одним из радистов, но ошибся — Харрис с Джексоном, инспектором фирмы «Киллик, Никсон энд компани», и Чарльзом Булливантом в то время подъезжали на такси к конторе «Тернер, Моррисон энд компани» — бомбейских агентов компании «Порт лайн». Брэдли окликнул людей, садящихся в машину, но они не услышали его. Он заметил, как автомобиль объехал опрокинутую повозку, у которой в дышле лежал мертвый буйвол, а рядом — недвижимый возница.

Отдышавшись, Брэдли немного успокоился. Он решил направиться в Клуб моряков, где надеялся найти остальных членов команды «Форт Стайкина». Но не успел пройти по Фрере-роуд и 100 м, как его нагнал бежавший с криком индиец. Он был страшно обожжен: кожа на одной кисти свисала клочьями, создавалось впечатление, что на руку надета большая, не по размеру, перчатка. Группа индийцев остановила пострадавшего и завела его в придорожное кафе. Брэдли ничем не мог ему помочь и потому пошел дальше, в сторону клуба моряков…

В доке Виктория Оберст увидел британского офицера, лежавшего в нескольких метрах от уже ненужной ему машины, и узнал в нем полковника Эрика Бейна, директора управления движением судов. Брэдли вспомнил, как полковник поднимался на судно, когда пожар только занялся, — он вместе с майором совершал обычную инспекционную поездку.

— В чем дело? — спросил тогда Бейн Оберста.

— Пожалуйста, отойдите в сторону, сэр. Судно вот-вот взорвется, — сказал в ответ Оберст.

Бейн и майор отошли метров на пятьдесят и остановились, наблюдая за происходящим.

Сейчас Оберст увидел, что полковник был серьезно ранен в голову. Он встал над ним на колени и обнаружил, что тот еще дышит.

— Надо попытаться побыстрее доставить его в госпиталь, — сказал Оберст Хаммонду. — Смотрите, даже мозг виден…

Вдвоем они подняли полковника и понесли его через ворота дока на Фрере-роуд. Там они нашли небольшой автомобиль, кем-то брошенный, но с заведенным мотором. С помощью еще одного подоспевшего человека они положили полковника на заднее сиденье. Незнакомец сел сзади, поддерживая Бейна, а Оберст с Хаммондом заняли передние сиденья.

Придя в себя, Хаммонд обнаружил, что потерял свою фуражку. Видимо, это очень его беспокоило, поскольку он беспрестанно говорил об этой фуражке…

Джордж Грегори, моряк из Блэкберна, стоял на вахте у трапа, когда раздалась команда покинуть судно. Он тут же побежал к воротам доков и был уже на Фрере-роуд, когда раздался взрыв. Сперва ему показалось, что он попал в безвоздушное пространство, затем на него обрушилось нечто вроде песчаной бури — поток раскаленного песка и мелких обломков стремительно пролетел со свистом. Потом он услышал звон, будто одновременно разбивались сотни окон.

Грегори бежал по Фрере-роуд в сторону юга. Он видел армейского капитана, покрытого пылью с головы до пят, регулировавшего движение транспорта. Остановив старый грузовик «Карье» на литых шинах, он попросил индуса-водителя подбросить его в госпиталь. Вместо этого, непонятно почему, водитель просто вылез из кабины и поплелся куда-то в сторону. Через несколько минут военный грузовик отвез Грегори в госпиталь «Дж. Дж»., расположенный на северной окраине Бикуллы и названный в честь сэра Джемсэтия Джиджибоя, одного из первых парсов, посвященных в рыцари в начале XIX в.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1993. Расстрел «Белого дома»
1993. Расстрел «Белого дома»

Исполнилось 15 лет одной из самых страшных трагедий в новейшей истории России. 15 лет назад был расстрелян «Белый дом»…За минувшие годы о кровавом октябре 1993-го написаны целые библиотеки. Жаркие споры об истоках и причинах трагедии не стихают до сих пор. До сих пор сводят счеты люди, стоявшие по разные стороны баррикад, — те, кто защищал «Белый дом», и те, кто его расстреливал. Вспоминают, проклинают, оправдываются, лукавят, говорят об одном, намеренно умалчивают о другом… В этой разноголосице взаимоисключающих оценок и мнений тонут главные вопросы: на чьей стороне была тогда правда? кто поставил Россию на грань новой гражданской войны? считать ли октябрьские события «коммуно-фашистским мятежом», стихийным народным восстанием или заранее спланированной провокацией? можно ли было избежать кровопролития?Эта книга — ПЕРВОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ трагедии 1993 года. Изучив все доступные материалы, перепроверив показания участников и очевидцев, автор не только подробно, по часам и минутам, восстанавливает ход событий, но и дает глубокий анализ причин трагедии, вскрывает тайные пружины роковых решений и приходит к сенсационным выводам…

Александр Владимирович Островский

Публицистика / История / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное