Бомбы и бумеранги

– А я три дня шатался по деревне и окрестностям. Искал для пастуха алиби. Зря только время потерял, – пожаловался Саймон. – Не повезло парню – майор твердо намерен его повесить, а этот слабоумный даже оправдание себе найти не может.

Саймон взял с верстака хитроумное переплетение медных потрохов, машинально повертел в руках, попытался согнуть, не сознавая, что делает. Чарли со страдальческим видом пробормотал что-то и аккуратно вынул деталь из рук приятеля. Саймон вздохнул.

– Знаешь, что самое интересное в этом преступлении? – сказал он. Чарли механически покачал головой. – Нечеловеческая, бездушная жестокость. Нет, правда. Даже очень рассерженный человек старикана бы так не изуродовал, – он помолчал. – Заяц или Болванщик?

Чарли судорожно вздохнул и вдруг разрыдался, уткнувшись в испачканные смазкой ладони.

Когда-то в Матоди прислали радио. Прибор в красивом полированном корпусе стоял на почетном месте в гостиной; изредка он разражался хрипом и сипением, от которого пожилая служанка всякий раз прикасалась к сушеной куриной лапке, висящей на обширной черной груди. Еще два аппарата бессмысленно пылились в мастерской Чарли, ожидая, пока Додо решит, в какие именно деревни их отправить и кого назначить радистом.

Изредка отдаленные районы облетали патрульные дирижабли, но связь требовалась намного чаще. Ловким парням из Матоди ничего не стоило отмахать сотню миль по размокшей тропе, и в курьеры они нанимались охотно. Но увы – представления о срочности у них были самые неопределенные. Отправляя письмо с гонцом, вы знали только одно: оно дойдет. Рано или поздно. После того, как почтальон посетит многочисленных родственников, живущих в радиусе тридцати миль от места назначения, а заодно хорошенько поохотится.

Полтора года назад Чарли отправил пакет с чертежами особенно сложного участка дороги в отдаленную деревню. Неделей позже он сам явился на стройку и выяснил, что его распоряжений никто не получал. Гонца обнаружили в хижине на окраине, парализованного несколькими галлонами пальмового вина. Срочный пакет красовался на почетном месте в центре стола. Чертежи были изрядно захватаны жирными пальцами – видимо, приятели почтальона благоговейно разглядывали эти реликвии.

И тогда Чарли, доведенный до полного отчаяния, придумал Зайца и Болванщика, гонцов Туда и Обратно.

Первый Заяц был простой самоходной тележкой, которая сразу же взорвалась. Два лучших розовых куста миссис Кулхауз были уничтожены, а Лу хохотала так, что едва не упала. Чарли слегка контузило, но он не сдался, – хотя и, по мнению окружающих, слегка тронулся умом. Нынешние механические гонцы, сверкающие медью и полированным железным деревом, больше всего напоминали пауков размером с крупную корову; паровые котлы, установленные на спинах, придавали им сутулый вид. Толстые ноги покрывали мелкие каучуковые камеры; перемена давления в них запускала работу многочисленных шестеренок. В начинке массивных корпусов Чарли уже и сам с трудом разбирался. Он вытребовал себе копии архивов мистера Бэббиджа и миссис Лавлейс и просиживал над ними все время, которое не проводил в сарае. Он переписывался с американцем Холлеритом. Заяц и Болванщик должны были уметь не только пройти заданный путь, не отвлекаясь на посещения родственников, но и преодолевать препятствия. Они должны были стать совершенными.

За полтора года Чарли вбухал в гонцов небольшое наследство. Скромной зарплаты дорожного инженера не хватало на детали и материалы, и Чарли наседал на начальника, убеждая его вложить в гонцов деньги, выделенные на постройку дорог и мостов: все равно их смывает каждый год, а Заяц и Болванщик хотя бы решат проблему почты. Дошло до того, что, едва заметив всклокоченного инженера, Додо, взмахнув зачитанным журналом, скрывался в уборной.

И ничего не получалось. Ничего. Не. Получалось.

А потом вдруг решилось… ну, само собой. Три дня назад Чарли решил, что гонцы готовы для испытания. Опасаясь повторения истории с первой моделью, он не желал свидетелей. Все рычажки были выставлены в нужное положение, топки забиты лучшим углем, сочленения тщательно смазаны. Из разогретых котлов нетерпеливо вырывался пар. Заяц и Болванщик должны были выйти из ворот усадьбы, спуститься с холма и остановиться на окраине Матоди.

Ровно в полночь Чарли распахнул двери сарая и плавно перевел главные рычаги в рабочее положение.

«Я старался, – подумал Чарли. – Я старался изо всех сил и сделал все, что мог, и я не виноват, что… Я нечаянно!»

– И? – подтолкнул Саймон.

Чарли моргнул, его остекленевший взгляд стал осмысленным. Он сердито вытер щеки ладонью.

– Они раз за разом бросались на несчастного старика, а я абсолютно ничего не мог сделать, – неестественно ровно сказал он. – Все рычаги заклинило, я не мог ни выключить их, ни удержать… В конце концов один из них… – он отвел со лба волосы и продемонстрировал подсохшую ссадину.

– И ты сбежал.

– Да. – Чарли судорожно вздохнул. – Они будто взбесились, Саймон. Словно в них вселился злой… – инженер осекся и обхватил голову руками.

– Но как такое могло случиться?!