Бомбы и бумеранги

– Если бы ради возвращения наших мальчиков, – сказала леди Фрэнсис, не повышая голоса, – мне предложили впустить в дом эскадрон страусов верхом на верблюдах, я бы впустила и страусов, и верблюдов. И даже слонов.

И сэр Генри сдался.

– Хорошо, – произнес он, грузно вставая. – Пойдемте, джентльмены.

Коллекция расползлась во всему дому. Блюда, вазы, фигурки, шкатулки и прочие безделушки попадались на каждом шагу. Тэлбот иногда дотрагивался до них, иногда скользил по ним безразличным взглядом, а иногда и вовсе не удостаивал внимания. Фараон, напротив, вел себя, как и подобает антиквару, – рассматривал каждую вещицу, ощупывал, выискивал возможные изъяны, то и дело что-то бормоча себе под нос. Патрик мог бы поклясться, что несносный Досси вовсе не проклятие ищет, а попросту любуется, раз уж ему случай предоставился.

Все переменилось, когда перед гостями распахнулась дверь в святая святых – туда, где на специальных полках и полочках томились под стеклом лучшие экспонаты коллекции.

Они были прекрасны. Несбыточная мечта о совершенстве оделась фарфоровой, нефритовой, яшмовой плотью, растеклась тушью по бумаге, засияла перламутром, зашелестела шелком. Любой мало-мальски сведущий антиквар душу бы продал за право полюбоваться этой красотой и умер бы с умиленной улыбкой на устах. Вот только Досси не спешил ни умирать, ни умиляться.

– Так-так-так, – проскрипел фараон, – и что тут у нас?

Он бочком подобрался к одной из витрин и открыл ее.

– Ну как же интересно… – выдал он, впиваясь цепким взглядом в странный предмет.

Поначалу Патрик принял его за шкатулку – но шкатулки должны открываться, а эта вещь была цельной, без малейших признаков крышки или замка. Назначение ее было непонятным – но для чего-то она, несомненно, предназначалась. Слишком много мастерства было вложено в это изделие, чтобы предположить в нем бессмысленную шутку. Даже если оно больше всего походит на фарфоровый кирпич со скругленными углами и темно-красной цветочной росписью.

– Очаровательно, – изрек фараон. – Восхитительно. Беспрецедентно. И давно вы спите в шкафу, милорд?

Если до сих пор лорд Эшвуд мог только предполагать, что антиквар повредился в рассудке, то его вопрос уничтожил любые сомнения на сей счет.

– Мистер Дикинсон, – осторожно поинтересовался сэр Генри, – что заставляет вас так думать?

– Логика, – отрезал фараон. – Если я вижу, что подушка лежит в шкафу, а не в постели, вывод напрашивается сам собой.

– Подушка? – удивился Патрик. – Это?!

Фараон обернулся к нему.

– Именно так, молодой человек. Это изголовье.

– Для Китая это обычное дело, – пояснил лорд Эшвуд. Он решил относиться к словам антиквара, как к эксцентричной выходке, не более того, но это не помогало ему унять раздражение.

– Я бы не сказал, – возразил фараон. – Не думаю, что в Китае найдется еще хоть одно такое изголовье – или хоть один китаец, который осмелится на нем заснуть. Я удивлен, что оно и вообще существует. Впрочем, я и в этом не уверен.

– Но ведь вы держите его в руках! – запротестовал Патрик.

– Разумеется. – Фараон щелкнул ногтем по фарфору и с отсутствующим видом прислушался к звуку. – Дело в том, что этот предмет не может существовать. Это очень древняя вещь. Старше любого фарфора, который вы могли видеть. Другой состав, другая температура спекания. Сейчас так не делают. Секрет утерян. Но даже и тогда из такого фарфора никто не делал повседневной утвари. Только ритуальную. Вам это что-то говорит, сэр Генри? Нет? А ведь вы – знаток. И вам должно быть известно: сейчас никто не делает такого фарфора – а тогда никто не пользовался для росписи пигментом «чи-ин». Его просто не знали. На тогдашних изделиях не может быть рисунка цвета «бычьей крови». И уж точно ни тогда, ни потом никто не изображал на фарфоре опиумный мак.

– Вы хотите сказать, что это подделка? – выдавил сэр Генри.

Фараон наградил его уничтожающим взглядом.

– Несуществующее не может быть поддельным. А этот предмет не существует в обычном смысле слова. Он создан сразу в нескольких временах – и ни в одном из них. Откуда он у вас?

– Это подарок, – ответил сэр Генри, не очень понимая, с какой стати он отчитывается перед этим странным и неприятным гостем.

– Подарок, – протянул фараон таким тоном, что становилось ясно – сэру Генри он не поверил ни на йоту. – Скажите, милорд, вам доводилось слышать о людях, уснувших на волшебном изголовье?

– Что все это значит?! – запоздало возмутился лорд Эшвуд.

– Это значит, – произнес до сих пор молчавший Тэлбот, – что нам необходимо оставить на ночь в спальне одного из ваших сыновей этот предмет. Можете не опасаться за его сохранность. Мы будем караулить его неотлучно.

Трудно сказать, почему сэр Генри дал свое дозволение. Возможно, он принял спутников Патрика за опасных сумасшедших, которым лучше не перечить. А возможно, ощутил в их мнимом безумии странную и страшную истину.

– Скажите, – промолвил он почти умоляюще перед тем, как выйти из спальни Алека, оставив там своих гостей. – Мои мальчики… они хотя бы живы?

– Да, – без колебаний ответил Тэлбот.

Сэр Генри вздохнул и тихо закрыл за собой дверь.