Бомбы сброшены!

«Не ваша вина, если так не случится», — ответил я. «Вы знаете, что я не представляю себе все это как боевую операцию. Моя задача заключалась в том, чтобы создать что-то такое, что пробьет стену дамбы. Я рассматриваю этот рейд как самый крупный эксперимент, который я когда-либо ставил».

Пока мы беседовали, командир авиагруппы обратился к парням с небольшой речью. Он говорил хорошо, и один фрагмент я запомнил навсегда:

«Вы готовитесь провести рейд, который может причинить врагу огромный вред. Он войдет в историю. Все захотят знать, как вы это сделаете, и вам будет очень сложно удержаться от того, чтобы рассказать. Но вы не имеете права на это, так как используете секретное оружие. Я предупреждаю вас об этом, потому что следил за подготовкой с самого начала. Я знаю, что атака будет успешной».

Затем поднялся я и объяснил, как именно мы должны действовать во время атаки. Летчики знали все это прекрасно, потому что мы все это время мы отрабатывали именно такой тип атаки. Тем не менее, я в течение часа излагал детали последнего варианта плана. Вкратце это выглядело так:

Вся группа делится на 3 соединения. В первое входят:

Гибсон,

Хоппи,

Микки,

Динги,

Билл Эстеял,

Дэвид Малтби,

Генри,

Лес Найт,

Дэйв Шэннон.

Это были лучшие экипажи эскадрильи. Сначала нам предстояло атаковать дамбу Мёна, а потом лететь ко второй дамбе Эдера. Когда мы пробьем ее, наша атака может считаться завершенной. Однако нам хотелось большего — не просто пробить дамбу, а разрушить ее. Поэтому мы намеревались использовать все имеющиеся мины. Мы хотели пробить в дамбах бреши шириной не менее 100 ярдов.

В состав второй группы входили: Джо МакКарти, ст. сержант Байерс, капитан Барлоу, лейтенант Райс, Лес Манро.

Эта группа должна была действовать как диверсионное соединение и атаковать дамбу Зорпе. Эти парни должны были лететь отдельно от нас и пересечь вражеский берег далеко от того места, где летела наша группа. Это отвлекло бы внимание противника и вынудило бы его разделить свои истребители. Когда они подойдут к дамбе Зорпе, они должны выпустить сигнальные ракеты и создать как можно больше шума. Им предстояло оттянуть на себя ночные истребители немцев. Им предстояла несколько иная атака, потому что дамба Зорпе была построена иначе, и потому следовало действовать по-другому.

В состав резерва входили: лейтенант Таунсенд, ст. сержант Андерсон, лейтенант Браун, лейтенант Оттли.

Они должны были держаться сзади, чтобы заполнить бреши в рядах первых двух групп. Это было несложно, так как мы планировали поддерживать постоянную радиосвязь. Еще два экипажа, которые я не упоминаю, не смогли лететь из-за болезней. В воздух должны были подняться 19 самолетов.

Итак, инструктаж подошел к концу. Все твердо знали, что следует делать. Все твердо знали свой маневр. Мы отправились в столовую, чтобы перекусить яичницей с беконом.

Динги спросил меня:

«Я могу забрать твое яйцо, если ты не вернешься?»

Это была старая шутка. Каждый экипаж после возвращения с боевого вылета получал яйца, которые считались деликатесом, потому что их было мало. Я ответил грубовато:

«Да пошел ты».

И еще посоветовал ему сделать кое-что, что сделать с самим собой очень трудно. Но времени уже не было, и мы отправились переодеваться.

До взлета оставалось еще полтора часа, все начали немного нервничать и предпочитали помалкивать. Наверное, они чувствовали бы себя лучше, если бы принялись кричать и танцевать, чтобы стряхнуть напряжение. Однако они стояли, сунув руки в карманы, нервно дымили сигаретами и почти не разговаривали.

Я сказал Хоппи:

«Нам бы только протянуть эту ночь, зато завтра мы напьемся».

Мы с Хоппи всегда об этом договаривались перед вылетом на операцию. Затем он прыгнул в автомобиль, который повез его к самолету.

Я никогда не буду пытаться описывать подобные моменты. Оставим это адъютанту эскадрильи Хамфри, который записал в боевом дневнике эскадрильи:

«Это был великий день нашей эскадрильи. Никто, кроме экипажей, не знал целей атаки. За пределами эскадрильи почти никто даже не подозревал об операции, даже вспомогательные службы. С 8 часов вечера на летном поле происходило то, что следует помнить. Это не походило на подготовку обычного вылета, так как все экипажи полностью осознавали лежащую на них колоссальную ответственность и серьезность задачи. Большинство летчиков отпускали фразы от «ни черта не будет» до гораздо более выразительных. В целом мне все это напоминало крестовый поход.