Бомбы в сахарной глазури. Технология обмана

Можно было бы подумать, что, потеряв от обиды и возмущения голову, бедная женщина просто несет что-то несусветное. Но монолог на этом не заканчивался, и в нем была своя, вполне выстроенная логика.

— Я его и сама не люблю и никогда не любила. Но пока разводиться не собираюсь. Сыну всего 9 лет, я его одна не потяну. А когда мальчик подрастет, поступит в институт, я найду себе другого мужа, более перспективного. Но для этого надо быть в идеальной форме, иметь товарный вид.

Вот он, ключ: «товарный вид»!

Как человека превращают в товар

И что же нам этот ключ откроет? Может быть, как раз ту самую дверь в неоязыческую реальность? Но разве отношение к своему телу как к товару типично для язычества? В какой-то степени — да, но лишь в той, в которой язычество связано с рабовладением. Раба действительно считали товаром, и, чтобы продать повыгодней, старались придать ему соответствующий вид.

Но неужели эта женщина считает себя рабыней? У нее что, есть хозяин? Наоборот! Мужа она ни в грош не ставит, а себя считает полноправной хозяйкой и творцом своей судьбы. Нет, это психология, присущая новому человеку, члену общества потребления. Обычно, когда говорят об обществе потребления, перед нами встает образ человека-потребителя. Но в том-то и фокус, что в современном мире каждый человек, независимо от своего статуса, является как потребителем, так и товаром! В рабовладельческом обществе рабовладельцы товаром небыли, потому и психология у них была другой. Они могли себе позволить умереть за идею, за родину, за поруганную честь. А вот рабам эта роскошь была недоступна. Им здоровье или красота нужны были не ради какого-то высокого идеала, а просто для того, чтобы выжить, подольше протянуть, не быть выброшенными, как сломанная вещь, ветошь.

Когда практически все в обществе начинает рассматриваться в аспекте потребления, все становится товаром. Не только чашки, диваны, машины и дачи, но и люди. Недаром нам уже лет пятнадцать с паранойяльным упорством втемяшивают в голову, что человека всегда можно купить. Если он не продается, значит, просто мало дали. Вопрос только в цене. Других вопросов нет.

В Америке, которую можно смело назвать «королевой потребления», давно уже принято говорить о человеке, что он стоит столько-то. И никого это не обижает. Чем дороже, тем больше уважения.

Итак, человек становится товаром. Но товар — и это внушают нам с неменьшим упорством — должен быть суперновым. Если вещь хоть чуть-чуть износилась, с ней надо без сожаления расстаться, выбросить на помойку. Какой смысл чинить, если можно тут же купить новую, еще моднее, еще совершенней?

Совсем недавно мужа, бросающего жену, которая заболела раком, презирали, считали подонком. Теперь же… Нет, конечно, это еще не норма. Такой поступок нуждается в оправданиях, но они находятся без труда. Дескать, зачем губить две жизни? Больную женщину, обреченную на мучительную смерть, безусловно, жаль. Но ведь обреченную! Значит, муж, который будет гробить свою здоровую жизнь у постели умирающей, приносит совершенно бессмысленную жертву. А он еще молодой мужчина (это обычно говорится с особой интонацией, с намеком на интимную сферу, которая должна быть полноценной, что нереально с умирающей женой). Что ему, похоронить себя заживо, что ли?

Легко себе представить, что через некоторое время подобные оправдания уже не будут нужны. Но пока мы в переходном периоде, новая жизнь платит старой небольшую дань, чтобы та «не возникала».

А вот сентенции типа «лечись, кому ты будешь нужна больная» уже стали нормой. Причем говорится это обычно от чистого сердца, с лучшими намерениями. Такой добрый совет может дать любящая подруга или даже мать. И в этом совете уже практически не содержится ни сарказма, ни даже осуждения жестокосердного общества. Нет, это спокойная констатация новой реальности и готовность осудить близкого человека, который не понимает, что этой реальности следует соответствовать.

— Как ты ходишь? Сделай нормальные зубы! Тебе же на работу устраиваться, — говорят мужчине, который устраивается вовсе не в Москонцерт на ставку конферансье, вынужденного по долгу службы улыбаться во весь рот.

А уж если хозяин фирмы уволил сотрудника, который часто болеет, так это вообще в порядке вещей! Какой дурак будет держать доходягу, когда можно взять молодых, здоровых? Зачем старая вещь, когда можно купить новую? Зачем держать больного, если, только свистни, прибегут здоровые? Зачем донашивать потертые брюки, если вышел на улицу и на первом же лотке купил обновку, причем недорого?