Бомж

Лето уходить, похоже, и не собиралось, дни стояли тёплые, почти без дождей, что способствовало разложению трупов и скоро смердеть в лагере стало совсем уже невыносимо. Через три дня Илко сообщил, что «болеть хватит, идти можна к шаман». Вениамин Яковлевич осмотрел пациента, крякнул, потёр нос в глубокой задумчивости и сделал вывод: «практически здоров, хоть это и невероятно». Сидеть в этой вони, от которой было не спрятаться даже внутри помещения, с плотно закрытыми окнами и дверью, не было больше никакого терпения. Теперь все были бы рады отдалиться от этого места подальше и побыстрее. Загрузили дрезину припасами на дорогу. Размер у неё был приличный, места хватило всем. Командир ещё пулемёт установил спереди, мало ли что. Тронулись, и через несколько минут атмосфера очистилась от миазмов, дышать стало комфортно. Илко по причине «реберной немощи» к движущей ручке не допускался, поставили вперёдсмотрящим, тем более что зрение у него, как у охотника, отличное. Профессора дергали ручку в паре с командиром, каждый по очереди. Отмахали километров десять, вокруг - никаких признаков живого, тайга по бокам узкоколейки издавала свой обычный шум, Илко оставался спокойным.

- Стоять нада, быстро нада.

Командир бросил рукоятку и вцепился в тормозной рычаг, дрезина со скрежетом железа по железу стала замедлять ход.

- Что там Илко? Чего увидел?

Командир уже лежал за пулемётом, напряжённо вглядываясь вперёд и ничего там необычного не наблюдая.

- Рельса конец, савсем канец. Путь нет.

- Рельсы что ли кончились? Такого быть не может, разве только пути размыло, давайте потихонечку качайте вдвоём профессора, посмотрим, что там наш охотник впереди разглядел.

Рельсы действительно кончились, словно их обрезали чем-то острым, узкоколейка теперь упиралась прямо в стену леса, непонятно как выросшего на пути. Это что-то совсем уж непонятное, командир дорогу эту помнил хорошо, не раз ездил здесь и никакого леса, тем более в этом месте, раньше не было. Кстати, провод телеграфа, закрепленный на стоящих вдоль узкоколейки деревянных столбах, тоже заканчивался в этом месте, и лежал оборванный на земле. Присмотревшись, командир заметил, что стена леса не совсем сплошная в том месте, где рельсы неожиданно обрывались. Как бы в продолжение пути тут смутно виднелась двухколейка-грунтовка, почти уже заросшая травой, и явно давно не пользованная, уходившая в лес как бы продолжением железной дороги.

- Илко, что скажешь, знакомые места?

- Моя не знать, савсем незнакомые, куда идти не знать.

- Ну что, дальше пешком, товарищи профессора, тут уже недалеко, километров двадцать, к вечеру доберёмся, вон и дорога в том направлении имеется.

- Вы уверены? Не лучше ли нам вернуться назад, понятно ведь, что здесь произошло что-то из рук вон выходящее.

- Ладно, можете оба здесь сидеть, всё равно пулемёт нам через тайгу не протащить. Мы с Илкой смотаемся, глянем, что там впереди и вернемся. Дня через три вернемся, если нет, ждите ещё день и валите обратно в лагерь. Дальше уже сами, как-нибудь. Как из пулемёта стрелять, я тебе показал, по сторонам глядите, спите по очереди, держите уши на макушке. Давайте, надеюсь, свидимся.

Глава 7. КОРНЕЛИУС

- Вам бы романы писать, с вашей-то манерой речи.

- Признаюсь, есть у меня такая слабость - люблю витиеватый слог, однако считаю, что это гораздо лучше, чем странная приверженность здешнего населения к полублатным оборотам речи, которые режут слух воспитанному человеку. Ну, так вот основная цель существования нашей организации становится понятной - сбор и последующее использование полученных знаний о Стиксе. Кстати, его ещё называют Ульем, мы трактуем эти понятия по-своему: Улей - это территория, состоящая из кластеров, ну как поверхность Земли, к примеру, а Стикс - это общая совокупность всего, что здесь находится: весь мир Стикса, включая его обитателей и законы существования. Одно из наших достижений на этом этапе - мы поняли, насколько это возможно, сам механизм заражения переносимых сюда существ, включая естественно и людей.

- Я прошу прощения, что перебиваю, но я так понимаю, что то, что вы мне планируете рассказать, имеет слишком важное значение. У нас на такое тут же налепили бы гриф «совершенно секретно», и носители такой информации обычно долго не живут. Так может не нужно меня посвящать? В фильме, если к заложнику похитители заходят в маске, то шанс выжить у него имеется, а если с открытым лицом, как вы сейчас, то конец у парня однозначный.

- На этот счёт не беспокойтесь, мы всё предусмотрели и сделаем так, что поделиться этой информацией впоследствии, без нашего разрешения у вас не получится.

- Память мне, что ли сотрете?