Бомж городской обыкновенный

Кошельки, правда, ему до сих пор не попадались даже маленькие, но со встречами дела обстояли получше. Взять хотя бы Нину. Шебутная была девчонка в молодости, сразу видно. И собой ничего. Витьку такие нравились. При других обстоятельствах встреча с такой женщиной была бы подарком судьбы. Да только не для него. Она с другой планеты – чистой и ухоженной. Той самой, где все чистят зубы правильными пастами, непрестанно едят чипсы, пьют пиво и йогурты, любят жизнь в новых автомобилях и обеспечивают себе комфорт с помощью прокладок, мезима и простамола. Его же планета совсем другая. Вся ржавая и темная, грязная и вонючая, опутанная трубами теплотрасс и утыканная мусорными контейнерами. Она мчится в космосе по другой орбите, натыкаясь на свалки, и никогда не пересечется с планетой Нины. Здесь даже солнца не бывает, только сумерки. Обитателей этих двух планет даже нельзя назвать братьями по разуму. Разум – это там, а здесь – безумие и сумеречное сознание.

Витек задумался и не заметил, как набежали тучи. Он был легко одет и шел с непокрытой головой. Погода – вечная головная боль бомжей. Чтобы не зависеть от нее, многие предпочитают постоянно ходить тепло одетыми. Лучше мучиться от жары, считают они, чем от холода. Витек был не из их числа. Он старался одеваться по погоде и часто попадал из-за этого впросак.

Подул холодный ветер. Обычное явление для московского лета. Витек затянул до шеи молнию на куртке от спортивного костюма. Это помогло. Но когда пошел дождь, этого стало уже мало. Витек огляделся по сторонам. Слева был новый, только недавно посаженный парк, справа – жилые дома. Обычно он пережидал дождь под балконами или в каких-нибудь нишах в стенах. Но куда сунешься с ишаком?

Однако он твердо помнил правило: мокрый бомж – больной бомж, больной бомж – дохлый бомж. И это говорилось не для красного словца, такова была реальность.

«Пусть ишак выпутывается сам, раз увязался за мной», – решил Витек и укрылся под ближайшим балконом.

Он успел как раз вовремя, потому что дальше разразился вообще ливень. А ишак, казалось, дождя совсем не боялся. Он спокойно встал рядом и даже не особенно обращал внимание на капли. Он думал свою вековую ишачью думу, и такой мелочи, как дождь, места в ней не было.

Витьку стало холодно, и он вспомнил про халат. Он полез в чересседельную сумку, достал халат и тюбетейку. Они почти не намокли. Витек натянул их на себя и ему стало теплее. Ишак только покосился на него и больше никак не отреагировал на перемены, произошедшие во внешнем облике нового хозяина.

Вскоре дождь закончился, но ветер не прекратился, и Витек не стал снимать с себя экзотическую одежду. Он перешел на другую сторону улицы и пошел мимо ограды парка. Навстречу попались трое дворников-таджиков в оранжевых жилетах.

– Салам! – сказали они, поравнявшись с Витьком, но глядя на ишака.

– Салам! – ответил бомж.

Из летнего кафе вышли бабушка с внучкой. Они прятались там от дождя.

– Ой, ослик! – сказала внучка. – Хочу покататься на ослике!

– Мужчина, – деловито обратилась к Витьку бабушка, – сколько стоит один круг по парку?

Витек понятия не имел о ценах на такие услуги. Сам он никогда на ослах не ездил и никого на них не катал. «На пиво дайте!» – едва не сорвалось у него с языка, но он вовремя спохватился. Такой ответ мог только отпугнуть бабушку. Да и негоже было добропорядочному дехканину говорить о пиве.

– Двадцать рублей, – сказал он, вспомнив, сколько стоит простое пиво в киоске.

Ослик удивленно на него обернулся.

– Тогда нам два круга, – сказала бабушка, почуяв халяву, и отсчитала сорок рублей десятками.

Витек сунул деньги в карман и посадил малышку на ослика. Бабушка шла рядом, держа ее за руку, чтобы та не упала.

– А как зовут ваш гужевой транспорт? – спросила бабушка.

– Ишаак, – ответил Витек первое, что пришло в голову.

– Почему Ишаак? – удивилась она.

– В честь Исаака Ньютона, – пояснил Витек. – Ослик очень умный. Одну букву меняем – получается Иша-ак. Красиво.

– Сам ты Ишаак, – пробормотала бабушка себе под нос, явно оскорбленная столь фамильярным обращением с именем великого ученого. Витек не стал с ней спорить. «Наверное, бывшая учительница физики», – подумал он.

Деньги приятно хрустели у него в кармане, и у Витька появился предпринимательский азарт. Он принялся ждать у входа в парк новых пассажиров. За такую цену их нашлось немало, едва ли не очередь стояла. Он понял, что продешевил, – надо было назначать цену хотя бы рублей тридцать, а то и все сорок. Но менять тариф на ходу было как-то неудобно. Он накатал детей на триста с лишним рублей и устроил перерыв на обед.

25

Оказавшись в плену у бомжей, Иван поначалу не испугался. Он только досадовал на себя, что так глупо попался. Он допустил тягчайшую ошибку – недооценил противника. Но кто же мог ожидать такой прыти от этих жалких алкашей, особенно от заплесневелого, словно сыр «Дор блю», Толяна? Но вот поди ж ты – обвели его вокруг пальца. «Это только потому, что у меня голова ушиблена, – решил Иван, – а так бы им – ни в жизнь!»