Читаем Бомж городской обыкновенный полностью

У ресторана "Сыр" их внимание привлек ярко-желтый кабриолет спортивного вида со множеством никелированных труб по сторонам от двигателя. Автомобиль был приземистым и длинным.

– Смотри, какая машина! – восхищенно толкнула его Ольга. – А формы какие сексуальные! Сфотографируй меня на ее фоне.

– Чем? – спросил Витек. – Кукишем?

– А у меня есть! – радостно сообщила Ольга.

Она порылась в своей потрепанной сумочке и извлекла на свет вполне приличную пленочную мыльницу.

– Вот! Здесь еще восемь кадров.

– Откуда она у тебя? – удивился Витек.

– В мусорнике нашла. Теперь у всех цифровые, пленочные просто выбрасывают. А нам и такой сойдет.

– И что, – с сомнением спросил Витек, – будешь заказывать фотографии?

– А почему нет?

– Зачем они тебе?

– Буду говорить знакомым, что на самом деле я богата, а бомжую просто так, для собственного удовольствия. Фотографируй!

Витьку такое тщеславие было чуждо, но он не стал возражать. Хочет тетка фотографию с красивой машиной – пусть получит.

– А как же охранник? – спросил он. – Шуганет, ведь, сейчас.

– Да он и не смотрит на нас. Снимай скорее!

Охранник как раз прижал к уху мобильный телефон, глаза его подернулись сизой дымкой и наполовину закрылись. Он даже отвернулся в другую сторону. Похоже, он токовал со своей девушкой.

Ольга подошла к кабриолету, а Витек включил фотоаппарат. Она приняла несколько картинных поз, и Витек снял ее в каждой. "Откуда что берется? – удивлялся он. –

Бомжует тетка не первый год, а ведет себя так, будто она хозяйка этой игрушки".

Вдруг из ресторана выскочил длинноволосый юноша с обильным пирсингом, одетый в рваные джинсы и такую же футболку.

– Эй, вы, уроды! – заорал он с крыльца. – Вы что там делаете?

Витек понял, что это хозяин машин. "Золотая молодежь, блядь!" – подумал он.

– Тихо, командир, – успокоил он его, – мы только пофоткались.

– Валите от моей машины! – потребовал юноша.

– Уже уходим.

Они пошли вверх по Садовому, но юноша их окликнул.

– Эй, подождите!

Они оглянулись.

– Мы ничего не брали, – опять сказал Витек. – Даже пальцем к ней не притронулись.

– Да нет, я о другом, – сказал тот. – Заработать хотите?

– Кто ж не хочет? – ответили они почти хором.

– Тогда идите сюда.

Он уже сошел с крыльца и стоял у машины.

– Значит так, – сказал он, – работа будет не пыльная, но денежная.

– Кого-то нужно убить?

Тот поморщился.

– Убивать никого не надо. Нужно разыграть одну бабу. Плачу сто баксов.

– Каждому? – поинтересовалась Ольга.

– Нет, на двоих.

– Маловато, – сказала Ольга.

– Вы можете поискать другого работодателя.

– Мы согласны, – сказал Витек.

– Едем со мной, на месте все объясню.

Он принес из ресторана кусок полиэтилена и застелил заднее сидение.

– Садитесь. Ни к чему не прикасаться и не прислоняться.

Условия Витьку не понравились.

– А может, – не утерпел он, – тебе лучше привязать нас веревками и просто тащить по дороге?

Юноша посмотрел на него, но ничего не сказал. Витек откинулся на спинку. Ольга посмотрела на него и сделала то же самое.

В таких машинах Витек еще не ездил. Он вообще давно уже не ездил ни в каких машинах, кроме ментовской будки с решетками, но то не машина, а тюрьма на колесах. Его запихивали туда, когда устраивались облавы на бомжей.

Этот автомобиль многократно превосходил все, что он знал в прежней жизни. В один низкий рокот мощного мотора можно было влюбиться с первой же минуты. Машина рванула с места с прокруткой задних колес и тут же набрала огромную скорость. Их просто вдавило в спинки сидений. Юноша оглянулся.

– Ну, как, бомжи? – крикнул он с гордостью. – Как ощущения?

– Классно! – ответила Ольга, а Витек согласно кивнул.

Перед светофорами на них вовсю пялились из соседних автомобилей – что, мол, за придурок везет бомжей в такой роскошной тачке? Но Витек и не думал смущаться. Он напустил на себя важный вид и, словно знаменитость, приветствовал легким помахиванием руку слишком уж откровенно уставившихся на него граждан. При этом он устало и снисходительно улыбался. Можно было подумать, что это он – хозяин автомобиля, а юноша – всего лишь его шофер. Ольга прижималась к нему и пищала от восторга. Граждане отворачивались.

Они приехали к большому дому в тихом переулке в центре. Дом недавно отреставрировали. Крыльцо украшали мраморные львы, рядом стояли гранитные вазы с цветами. По периметру дома висели непременные камеры наблюдения. Юноша провел их в просторную квартиру на втором этаже с богатой обстановкой.

– Значит, так, – сказал он. – Меня зовут Вадим. Квартира принадлежит моей сестре. В два часа дня она возвращается с отдыха. Когда она зайдет, вы должны трахаться вовсю на ее кровати. Или делать вид, что трахаетесь. Но все должно быть правдоподобно. Она спросит, кто вы такие. Скажете, что сняли хату у Юры за полторы тысячи баксов в месяц. Когда она станет вас выгонять – уходите, но не сразу. Можете покачать права насчет того, что уплатили вперед, но палку не перегибайте. Все ясно?

Бомжи кивнули.

– Тогда я пошел. Ничего здесь не трогать и не воровать. Я буду ждать вас в машине за углом.

– А деньги? – спросил Витек.

– Потом, – отмахнулся Вадим.

– Сейчас, – сказал Витек.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза