Бомж. Псевдо-научно-фантастический рассказ обо всём понемногу

Юрий дал ему одну блестящую сферу, и они, наклонившись, поместили их сантиметрах в десяти над асфальтом. Затем отпустили. Сферы неподвижно зависли в воздухе, и потеряв блеск, стали медленно опускаться. Игорь с интересом наблюдал.

Достигнув поверхности асфальта, сферы, как горячий нож в масло, погрузились в него, и исчезли из виду в двух идеально круглых лунках.

— Прожгли? — спросил Игорь.

— Неа. Они просто убирают материю вокруг себя. А так — абсолютно холодные, — беззаботно ответил Юрий.

— И когда начнется?

— Десять минут ещё есть, пока сферы доползут до земного ядра. Тут нельзя резко.

— А потом? — перебил Игорь, откидываясь на спинку скамейки.

— А «потом» — уже не будет. — Юрий повернулся к нему, и глядя в глаза спросил:

— Страшно?

— Да ну нахер! — отмахнулся Игорь, — Это мой последний поцелуй этому грёбаному городу. Этой грёбаной стране. Этой затраханой до смети Герконами планетке и её обитателям, которые не хотят открыть свой разум и душу. Увидеть — что они есть. Которые не хотят взглянуть правде в глаза и узреть Истину!

Игорь вскочил на скамейку, словно на трибуну, и разразился настолько длинной и чудовищно-матерной скороговоркой, что покраснела бы даже Луна, имей она уши!

Успокоившись и отдышавшись, Игорь слез со скамейки, и встав напротив Юрия, заглянул в его глубокие печальные глаза.

— «Страшно»?! Да мне первый раз за всю жизнь по-настоящему хорошо.

Игорь сел на своё место и спросил:

— И много уже у тебя на счету таких герконских кормушек?

— Пока не очень, — равнодушно-бесцветным голосом ответил Юрий, — Эта будет триста восьмая, — он помолчал и добавил, — Никогда не думал что придётся расхреначить собственную, так сказать, колыбель. Ну раз нет другого выхода.

— Дурацкая, в сущности, ситуация, — хмыкнул Игорь, — Обратиться за помощью, спасти планету и человеков — так это надо целый пленум собирать. А чтоб уничтожить — так одного никчемного сисадмина достаточно.

— Ну так уж и никчёмного, — Юрий хлопнул Игоря по плечу, — Ты же никого не убиваешь. Все и так, по сути, всю жизнь мертвы. Ты всех освобождаешь. Понял, дуралей лохматый?

— Понял, — равнодушно ответил тот, — Освобождение. Дар абсолютной свободы. Через мнимое наказание.

— Собственно, с чего у нас сегодня разговор-то и начался.

— И что теперь станет с душами… сущностями? — спросил Игорь.

— Станут свободными. Станут развиваться. А совсем уж гнилые, как тот же Вертер. Ну те растворятся, уйдут в обезличивание. Перестанут быть.

— Как и я. — устало выдохнул Игорь.

— Да, Игорь, ты заплатил огромную цену. Лишиться единственного, что у тебя есть — собственной души — это поступок.

— А, перестань, — отмахнулся тот, — Давай чтоли покурим на дорожку.

Они закурили свой любимый Кэптэн Блэк и сидели молча, наслаждаясь остатками последнего вечера на планете Земля.

— Ладно, Юра, тебе пора, — они встали со скамейки, и не сговариваясь, щелчком пульнули окурки в лавочку, которая была напротив них, и весь вечер мозолила глаза.

Они распрощались молча, просто пожав друг другу руки. Без объятий, похлопываний по спине, громких слов и прочей сентиментальной чуши.

Юрий исчез во вновь зависшей над аллеей сквера летающей тарелке, которая затем медленно поднялась в вечернее небо, и поплыла куда-то вдоль бульвара по направлению к площади.

Игорь вернулся на лавочку, и словно заправский бомж, улёгся на неё, подложив под голову сумку с ноутбуком. Потом надвинул на глаза чёрные очки и сложил на груди руки.

А примерно через две минуты в долгой и полной невыразимого трагизма истории планеты Земля была поставлена финальная точка.

Посвящается последним Человекам.

Декабрь 2014