Бонапарты. История Французской империи

Правительство Директории потребовало, чтобы он покинул Европу, и обещало в этом случае освободить из заключения обоих его братьев и мать. Осенью 1796 года Луи-Филипп отправился в США, сначала жил в Филадельфии, потом в Нью-Йорке и Бостоне. За время путешествия он, между прочим, свел знакомство с Джорджем Вашингтоном.

В феврале 1800 года Луи-Филипп переехал в Англию, где в это время жили бежавшие из Франции Бурбоны. Семья не сразу приняла в свое лоно возвратившегося «блудного сына». Когда Луи-Филипп, принявший титул герцога Орлеанского, отправился к графу д’Артуа, младшему брату казненного Людовика XVI, тот поначалу встретил его очень холодно. В конце концов, примирение все же состоялось, но отчужденность и неприязнь между двумя ветвями Бурбонского дома сохранились на долгие годы.

В 1808 году Луи-Филипп переселился в Палермо. В ноябре 1809 года он вступил в брак с принцессой Марией-Амалией, дочерью короля Неаполя и Сицилии. От этого брака, основанного на глубоком взаимном чувстве, между 1810 и 1824 годами у них родилось десять детей.

В мае 1814 года, сразу после отречения Наполеона, герцог возвратился в Париж. Людовик XVIII тотчас передал ему прежние владения семьи, так что в конце сентября Луи-Филипп с женой и детьми смог переехать в Пале-Руаяль. Но пребывание в Париже оказалось коротким. Во время «Ста дней» Орлеанское семейство поспешно уехало в Англию и прожило там три года.

Оно возвратилось во Францию только в 1817 году, когда положение Бурбонов окончательно укрепилось. Поселившись в Пале-Руаяле, Луи-Филипп жил уединенно и держался в стороне от придворной жизни. Все силы он отдавал восстановлению своего состояния. Ему быстро удалось привести в порядок пошатнувшиеся дела, а потом умелым управлением значительно приумножить свое богатство. К концу 20-х годов герцог Орлеанский считался одним из самых крупных землевладельцев Франции. Праздность, легкомысленные забавы и роскошь были ему совершенно чужды. Он редко посещал обедню, не ездил на охоту и никогда не появлялся в Опере.

Как по образу жизни, так и по своим привычкам Луи-Филипп очень походил на буржуа. В нем не было того честолюбия, что так часто встречается у людей, стоящих близко к трону. Своих детей он отдал в общественную школу, а сам, выходя на улицу, всегда держал под мышкой зонтик. Он знал цену деньгам и времени, был известен как образцовый супруг и заботливый отец.

За все эти буржуазные добродетели он и был вознагражден в 1830 году, когда Июльская революция окончательно низвергла с французского трона Бурбонов.

30 июля собралась Палата депутатов (или, правильнее сказать, ее либеральные члены) и провозгласила Луи-Филиппа наместником королевства. Опасаясь республики, буржуазия желала сохранения монархии, но рассчитывать на благоразумную уступчивость прежнего правительства она не могла, и Луи-Филипп оказывался для нее, по выражению Лафайетта, «лучшей из всех возможных республик».

В ночь на 31 июля Луи-Филипп прибыл в Париж и на следующий день ходил пешком по городу, братаясь с рабочими, пожимая руки национальным гвардейцам. Неорганизованные, не имевшие вождя республиканцы уступили без борьбы.

Вообще-то президентом республики должен был стать генерал Лафайетт. Но он передал Луи-Филиппу трехцветное знамя. Луи-Филипп развернул его, вместе с Лафайеттом подошел к открытому окну, обнял и поцеловал генерала. Этим он выиграл дело: к восклицаниям «Да здравствует Лафайетт!» присоединились «Да здравствует герцог!»

Карл X послал Луи-Филиппу свое отречение от престола в пользу своего внука, герцога Бордосского, и назначение Луи-Филиппа наместником королевства. 3 августа Луи-Филипп, открывая заседание Палаты тронной речью, объявил об отречении короля, но предусмотрительно умолчал о том, в чью пользу оно сделано.

* * *

Новая Конституция была выработана к 7 августа 1830 года, и Луи-Филиппа провозгласили королем французов «волей народа». 9 августа он принес торжественную присягу.

Новая Конституция признавала суверенитет народа. Право короля издавать ордонансы было ограничено. Законодательная инициатива, прежде принадлежавшая одному королю, была распространена на обе палаты, а Палата депутатов получила право избирать своего президента. Цензура была уничтожена, и была гарантирована свобода печати. Католицизм перестал считаться государственной религией, исключительные и чрезвычайные суды были запрещены, была восстановлена национальная гвардия. Избирательный ценз понизили до 200 франков, вследствие чего число избирателей увеличилось более чем вдвое и дошло до двухсот тысяч.