Бонапарты. История Французской империи

В крепости молодому человеку жилось относительно комфортно, питание было сносным, хотя охраняли его довольно бдительно, поскольку опасались побега. Между тем, годы проходили, и Луи-Наполеон начал уже терять надежду на освобождение, тем более что когда в 1844 году, по случаю своего путешествия в Англию, Луи-Филипп даровал прощение многим государственным преступникам, принц и на этот раз не получил свободы. В числе тех, кто попал под этот милостивый манифест, был доктор Конно, но он добровольно остался в крепости, получив право, подобно Телену, выходить за крепостные ворота. Положение принца с часу на час становилось невыносимее. Не видя ничего утешительного для себя в будущем, он предался отчаянию. «Я задыхаюсь, – писал он одному из своих друзей, – годы проходят в безвыходном однообразии, и только в себе самом нахожу я силы сопротивляться этой удушливой атмосфере, меня окружающей. Однако же надежда на лучшее будущее меня не оставляет, и я думаю еще вас увидеть, лично отблагодарить за вашу дружбу и засвидетельствовать мою глубокую к вам признательность»¹²¹.

В последних месяцах 1845 года бывший король Голландии, отец Луи-Наполеона, сильно занемог и, чувствуя приближение последних минут, пожелал проститься с сыном. С этой целью он отправил доверенное от себя лицо в Париж, чтобы ходатайствовать перед французским правительством о дозволении его сыну проститься с ним. С этой же целью принц, со своей стороны, отправил письмо к министру внутренних дел, но, получив в ответ, что освобождение его единственно зависит от милости короля, он решился обратиться непосредственно к Луи-Филиппу со следующим письмом:

«Государь! Не без особенного смущения осмеливаюсь просить у Вашего Величества, как благодеяния, позволения оставить на время Францию, в которой уже самое заточение мое достаточно вознаграждалось тем, что я дышал воздухом моего отечества. Но когда больной и полуживой отец мой из желания повидаться со мною, со свойственным ему достоинством, обратился о том к особам, известным преданностью к Вашему Величеству, я вменяю себе в священную обязанность сделать, с моей стороны, все, что только может благоприятствовать моему освобождению. Совет министров счел себя не в праве принять мое прошение о дозволении мне на время отправиться во Флоренцию, прошение, в котором я честным словом обязывался возвратиться узником по первому востребованию правительства. Итак, позвольте, государь, прибегнуть к чувству человеколюбия Вашего Величества и возобновить мою просьбу, повергая ее, государь, на ваше мудрое и великодушное благоусмотрение. Ваше Величество, я уверен, достойно обсудите поступок мой, заранее ручающийся в моей к вам признательности; примите в соображение одинокое положение моего отца и не оставьте без внимания его и моих собственных просьб. Я прошу, государь, Ваше Величество, принять выражение чувств моего глубокого к вам уважения»¹²².

Это письмо было написано 14 февраля 1846 года, но и оно было оставлено королем без внимания. Такое равнодушие к положению принца повергло последнего в совершенное отчаяние и заставило его решиться во что бы то ни стало бежать из крепости.

* * *

При этом тем более удивительно, что еще с 1843 года пленник получил разрешение на предоставление ему… любовницы. Дело в том, что три года пребывания без женщин испортили характер Луи-Наполеона. Чтобы поднять моральное состояние принца, администрация решила удовлетворить его просьбу.

И кто же была та, что согласилась добровольно выполнить эту странную миссию? Ее звали Элеонора Вержо. Она была дочерью Антуана Вержо и Марии-Луизы Камю. Она была прачкой, а принцу нужен был кто-то, кто смог бы позаботиться о его белье… Какое приятное совпадение! При помощи кюре Гама Луи-Наполеон добился, чтобы Элеонора занялась его рубашками! Позже, уже став императором Наполеоном III, он сделал этого доброго священнослужителя епископом. Как пишет историк Клод Дюфрен, «никогда до этого ни один прелат не получал митру за прекрасные глазки прачки. Вот уж, действительно, неисповедимы пути Господни…»¹²³

Итак, монотонная жизнь принца в заточении была скрашена присутствием красавицы Элеоноры. В стирке рубашек и заботе о его сердце она проявила себя такой прилежной… что дважды оказалась беременной.

Родились два мальчика: Эжен-Александр-Луи Бюр и Александр-Луи-Энрест Бюр. Они появились на свет соответственно 25 февраля 1843 года и 19 марта 1845 года. Чтобы избежать скандала, Элеонору оба раза тайно отправляли рожать в Париж.

Эта идиллия длилась до 1846 года. И, кстати, потом, уже став императором, Луи-Наполеон позаботился о своих сыновьях, возведя их в дворянские звания: старший стал графом д’Оркс, а младший – графом де Лабенн.

* * *