Бонапарты. История Французской империи

Очевидно, что президенту Луи-Наполеону пришлось сразу же столкнуться с противодействием со стороны Законодательного собрания, однако общественное мнение было на его стороне. И что бы Луи-Наполеон ни говорил, он был готов к решительной борьбе. Он был уверен, что народ встретит известие о роспуске парламента равнодушно, а посему начал готовить государственный переворот.

И он начался 1 декабря 1851 года. По сути, это был путч. Военные заняли главные стратегические пункты в Париже. Типографии напечатали извещения о роспуске Законодательного собрания. Сторонники республики попытались оказать сопротивление, но все это было жестоко подавлено.

1 декабря 1851 года, у президента был, по обыкновению, приемный вечер. Посетителей съехалось довольно много. Луи-Наполеон находился в самом веселом расположении духа, подходил и шутил с дамами…

Около полуночи залы постепенно стали пустеть. Вскоре остались только префект парижской полиции Эмиль де Мопа, человек, одаренный необыкновенно твердым характером и железной волей, и генерал Арман-Жак де Сент-Арно, недавно назначенный военным министром. Через час к ним присоединился Огюст де Морни, единоутробный брат Луи-Наполеона. В 1842 году он стал депутатом от департамента Пюи-де-Дом, а в 1849 году, будучи переизбран в парламент, он поддержал политическую линию Луи-Наполеона.

Это были три человека, которым Луи-Наполеон сообщил свои сокровенные намерения. В продолжение двух предшествовавших недель, запершись в кабинете, они готовили план задуманного предприятия, которое от всех прочих хранилось в глубочайшей тайне. Но главным из них был, конечно же, граф де Морни, за что сразу после переворота Луи-Наполеон сделал его министром внутренних дел. Кстати сказать, когда прием у президента был окончен, кто-то спросил его:

– Говорят, Законодательное собрание скоро погонят поганой метлой. Что вы будете делать?

– Постараюсь быть заодно с метлой, – ответил он¹⁴⁸.

И вот теперь час «Х» наступил. Но Луи-Наполеон колебался. Он был слишком нерешительным для диктатора и не хотел кровопролития. И вот тут-то положение и спас его единоутробный брат граф де Морни, который за свои старания практически тут же получил титул герцога. Он не отличался особой щепетильностью и предложил арестовать депутатов. Видя, что Луи-Наполеон все никак не решится, Огюст де Морни сказал:

– В смутные времена арестовать члена партии – значит оказать ему услугу. Ты избавляешь его от ответственности перед партией и в то же время обеспечиваешь ему личную безопасность¹⁴⁹.

И Луи-Наполеон решился. Он встал и, вручив каждому из своих сообщников по запечатанному пакету, торжественно произнес:

– Господа, теперь отдохнем, и да спасет Бог Францию!

В два часа ночи они разошлись.

После этого президент лег спать. Он заснул сладким сном человека, совершившего благое дело на пользу человечества, а в это время во Франции начал совершаться государственный переворот.

На календаре было 2 декабря 1851 года. Напомним, что эта дата, священная для всех бонапартистов – день коронации Наполеона I и день его великой победы под Аустерлицем.

Все было сделано очень быстро, и уже к утру 2 декабря в Париже были схвачены все, кого только президент считал своими недоброжелателями. Типографии были опечатаны, кассы отобраны, все перекрестки заняты орудиями и войсками. Множество людей было арестовано, и парижане могли с удивлением читать на своих домах прокламации Луи-Наполеона о произведенной им реформе в государстве.

На рассвете остановили издание газет, закрыли клубы и кафе, и, чтобы не было недостатка в еде и беспорядков среди рабочих, рыночные тележки быстро разгрузили, а еду раздали. Полицейская часть переворота прошла успешно. А генерал де Сент-Арно позаботился об армии. Войска окружили Законодательное собрание и взяли под стражу все железнодорожные станции, телеграфы, открытые пространства, выгодные позиции и министерские здания.

В развешанных повсюду прокламациях говорилось, что Законодательное собрание и Государственный совет распущены, а взамен создан новый Совет, составленный из людей заслуженных и имеющих право принимать законы. Кроме того, Сенат, составленный из всех знаменитостей страны, должен был следить за точным соблюдением основных законов государства.

В 7.15 утра Огюст де Морни вошел в спальню ничего не понимавшего министра внутренних дел и объявил:

– Вы уволены, и я занимаю ваше место!

И тут же было объявлено, что 20–21 декабря 1851 года состоится всенародный плебисцит, на котором президент должен быть поддержан большинством голосов.

В 9.00 из Елисейского дворца выдвинулась кавалькада: первым ехал президент в генеральской форме, за ним – Жером Бонапарт, следом – генерал Эксельманс, воевавший еще в наполеоновской Великой армии. Им устроили овацию, но на площадь Согласия предварительно стянули войска – на случай, если оваций не будет.