Бонапарты. История Французской империи

И вот как раз в это время в голове графа Камилло ди Кавура, только что ставшего премьер-министром Сардинского королевства, родилась идея создания единой Италии. Но как это было сделать? Может быть, при помощи женщины, которая должна была очаровать императора французов и убедить его помочь королю Виктору-Эммануилу…

В результате 20 ноября 1855 года король поднялся в вагон, специально оборудованный для его августейшей персоны. На следующий день он уже был в Париже. Император Наполеон III принял его крайне любезно, расспросил об Италии, «о стране, которую он так любит», и о семьях, с которыми он когда-то был знаком.

Ответы короля ошеломили придворных, которых, как казалось, уже трудно было чем-либо смутить. Виктор-Эммануил сыпал непристойными историями о светских дамах Пьемонта, сопровождая свои рассказы бешеной жестикуляцией.

Граф Орас де Вьель-Кастель, шокированный услышанным, записал вечером в своем дневнике:

«Король Пьемонта ведет себя как унтер-офицер – тот же слог, те же манеры. Он ухаживает за любой попавшейся ему на глаза юбкой, ведет более чем легкомысленные беседы, не считая нужным завуалировать откровенный смысл своих речей целомудренными выражениями, он предпочитает вульгарности. Он, не замолкая, хвастается своими победами и, упоминая ту или иную даму из Турина, небрежно бросает: ну, эта тоже переспала со мной»¹⁹¹.

Наполеон III более терпимо, чем граф де Вьель-Кастель, отнесся к манерам Виктора-Эммануила. Когда император понял, что король, как и он сам, большой охотник до женского пола, он решил сделать все от него зависящее, чтобы его гость сохранил о Франции неизгладимое впечатление.

Однажды вечером в Опере, видя, что Виктор-Эммануил рассматривает в лорнет танцовщицу, он шепнул ему:

– Вам понравилась эта малышка?

Король опустил лорнет.

– Да, очень. Сколько она может стоить?

Наполеон III улыбнулся.

– Не знаю. Спросите у Баччоки, он должен быть в курсе.

Виктор-Эммануил обернулся к обер-камергеру Наполеона III, которого называли «главным распорядителем императорского досуга».

– Вы знаете эту танцовщицу?

– Третью справа? – переспросил граф Баччоки (кстати, племянник сестры Наполеона I Элизы Бонапарт). – Это Эжени Фикр. Она очаровательна и легко доступна.

Щеки Виктора-Эммануила порозовели.

– Сколько? – прохрипел он.

– О! Вашему Величеству она обойдется в пятьдесят луидоров.

– Черт побери! Так дорого?

Наполеон III улыбнулся:

– Запишите на мой счет, Баччоки.

* * *

В то время как Виктор-Эммануил проводил время с танцовщицами, граф ди Кавур действовал. Он встретился с Александром Валевским (тогдашним министром иностранных дел Франции), попытался заинтересовать его Италией и старательно готовил приезд дамы, которая должна была содействовать успеху задуманной операции.

Речь в данном случае идет о подготовке появления в Париже графини Вирджинии ди Кастильоне.

В кругу восхищенных слушателей граф ди Кавур вдохновенно описывал внешность зеленоглазой графини, ее элегантность и обаяние.

Многие интересовались, не собирается ли она в один прекрасный день объявиться в Париже. Премьер-министр с сомнением качал головой:

– Возможно, но…

Вскоре в Париже все говорили только о графине ди Кастильоне. После этого Виктор-Эммануил и граф ди Кавур вернулись в Турин, а Вирджиния, которой за несколько дней до этого тайный агент передал шифр для постоянной связи с Кавуром, начала упаковывать багаж. «Но какова была, – пишет историк Поль Лежён, – эта загадочная миссия, которую должна была выполнить маленькая графиня ди Кастильоне? Это просто: ей нужно было проскользнуть на императорское ложе Наполеона III»¹⁹².

* * *

А теперь настало время вернуться к задуманной графом Камилло ди Кавуром операции под условным названием «Вирджиния ди Кастильоне».

Вирджиния Ольдоини родилась во Флоренции 23 марта 1837 года. Ее семья была одной из самых аристократических в городе и владела большими земельными участками в Тоскане. Ее отец, Франческо Ольдоини, выполнял важные дипломатические функции и почти не бывал дома, а в это время ее мать, маркиза Изабелла, вела бурную светскую жизнь, посещая балы, театры, всевозможные выставки и не отказывая себе в галантных приключениях. Сплетники шептались у нее за спиной и даже выдвигали предположения, что сеньор Франческо вполне мог и не быть отцом маленькой Вирджинии.

В детстве Вирджиния была странным ребенком. В том возрасте, когда девочки обычно еще играют в куклы, за будущей графиней, красота которой уже тогда поражала мужчин, ухаживали, как за взрослой женщиной. Прекрасно понимая, какой огонь вспыхивает в сердцах ее поклонников, она, по словам очевидцев, говорила, презрительно улыбаясь, сощурив зеленые глазки:

– Потерпите немного… Скоро я вырасту…

И многие едва удерживались, чтобы не крикнуть:

– Быстрее! Быстрее!

Ее воспитанием занимался дедушка по материнской линии, известный адвокат. С ним она быстро научилась говорить по-английски и по-французски. Но девушке гораздо больше, чем учиться, нравилось читать любовные романы, возбуждавшие в ней совершенно сумасшедшие амбиции.