Бонна

Потрясла головой, просыпаясь окончательно, оглянулась на мирно спящего ребенка, накинула на плечи шаль и, чуть пошатываясь, побрела к выходу. Но тут стук раздался совсем с другой стороны, и донна, с досадой вздохнув, повернула к входу в детскую.

Дверь распахнулась от яростного рывка, едва Лиарена успела щелкнуть засовом, и над ошеломленной такой бесцеремонностью девушкой навис встрепанный и злой Тайдир.

— Где мой сын? — проскрипел он, едва сдерживая гнев.

— Спит, — стараясь говорить спокойно, ответила донна и смело посмотрела ему в глаза. — Иди за мной, только тихонько… совсем недавно уснул.

— А ночью он почему не спал? — сердито осведомился дорин, и девушка почувствовала, что еще слово — и она не выдержит.

Или доходчиво объяснит бывшему зятю, какой он самодур, или выплеснет на него воду из стоящего у печи кувшина.

— Известно почему, — едко пробурчал вошедший следом за дорином Берт. — Занят был. Как все нормальные младенцы, пачкал и мочил пеленки, ел и плакал.

— А разве… — Тайдир рассмотрел малыша, сладко спящего в гнездышке из одеяла на одной половине кровати, потом рожок с молоком и кучу пеленок на столе, и хмуро закончил: — …нельзя было положить его в колыбель?

— И бегать туда каждые полчаса? — не унимался Берт. — Или донна должна была всю ночь сидеть в кресле?

— Берт! — расстроенно уставилась на старика Лиарена. — Прекрати, пожалуйста! Я вовсе не потому забрала Карика к себе… просто в детской нужно сначала хорошенько убрать. И его постельку выстирать и высушить… Оказывается, все тюфячки насквозь промокшие, так и почки застудить недолго.

— Вы можете на меня сколько угодно ругаться донна, — не сдался упрямый старик, — но я таких нападок терпеть не стану. Вы вчера целый день ехали в сырой повозке и за ночь даже пары часов подряд не поспали! А вам и с утра вздремнуть не дают!

— Я привел няню, — почти прорычал помрачневший дорин. — Отдай ей ребенка, Лиарена, и иди отдыхать. А в обед спустишься в столовую… я представлю тебя гостьям и слугам.

— Нет, нет и нет! — неожиданно даже для себя взорвалась донна и встала перед кроватью, уперев руки в бока, как прачка, и закрывая своим телом младенца.

— Что — нет? — опешил дорин.

— Всё — НЕТ! Не дам я ребенка никому из прислуги! До тех пор, пока не увижу своими глазами, насколько хорошо она умеет обращаться с детьми, эта нянька! И Карик не будет спать в детской, пока там не станет чисто и сухо и не поставят сундук для горячей воды. А в столовой мне и подавно делать нечего! Вот как выберешь невесту, тогда я с ней и познакомлюсь, а остальные меня не интересуют.

— Каринд — мой сын, и я сам могу решить, кто будет менять ему пеленки!

— И еще мой племянник. А заодно внук моих родителей! И ты сам предложил отцу прислать одну из дочерей в бонны для Карика. И согласился с моими условиями. Вот и не спорь.

— А ты не забыла про мои условия? — нахмурился дорин.

— Но они могут касаться только Карика и нас! Служить толпе твоих домочадцев и гостей подушечкой для иголок я не соглашалась! — непримиримо вздернула носик Лиарена.

Тайдир прожег ее возмущенным взглядом, резко развернулся и ринулся прочь.

— А вы еще хотели, чтобы я уехал! — тихонько пробурчал Берт, поворачиваясь, чтобы последовать за ним.

— Да я давно уже не спорю, — огорченно вздохнула донна, недоумевая, ну зачем она начала перечить дорину?

Наверное, действительно переутомилась и недоспала… пойти, что ли, еще немного подремать?

Но тут она вспомнила слова Тайдира про няню, и весь сон как ветром сдуло. Лиарена плотнее запахнула шаль, большую, серую и пушистую, как зайчик, и решительно направилась вслед за возницей, размышляя по пути, кем бы его назначить, чтобы старик имел право жить в доме, а не в комнатке при конюшне.

Звуки перебранки донна расслышала, едва подойдя к двери в комнаты прислуги, которые вчера так и не успела рассмотреть, и сразу заторопилась. Берт за последний день уже не раз показал домочадцам Тайдира свою неуступчивость. А Лиарене так хотелось попробовать договориться с новой няней по-хорошему.

— Доброе утро, — мягко поздоровалась девушка, отворив створку. — Я донна Лиарена, воспитательница наследника Каринда.

— Я Джена, няня, — нехотя процедила сухопарая женщина в тщательно отглаженной одежде и накрахмаленном переднике, — и не буду жить рядом с конюхом.

— А где ты видишь конюха? — холодно осведомилась донна, успев рассмотреть общую столовую и распахнутые двери в две небольшие спальни для прислуги. — Это Берт, камердинер наследника.

Старик потрясенно вытаращил глаза, услыхав о таком повышении, но тотчас опомнился, приосанился и с превосходством уставился на няню.

— Но он не похож… — оскорбилась няня и, спохватившись, упрямо поджала губы. — И все равно я не могу жить рядом с мужчиной.

— Не волнуйся, — пренебрежительно фыркнул свежеиспеченный камердинер. — Такие женщины меня никогда не интересовали.

— Прекратите спор! — строго прикрикнула Лиарена. — Берт, иди переоденься. Потом выяснишь, во сколько тут приносят завтрак. А ты, Джена, начинай убирать детскую. О том, как вас разместить, я подумаю сама.