Бонни and Клайд (СИ)

Несмотря на относительно ранний час, в клубе уже было довольно много народу. Гремела музыка, сверкали разноцветные огни, у своих шестов вовсю трудились девочки танцовщицы.

Фил пересек просторный зал, открыл служебную дверь и нос к носу столкнулся с одной из них.

- Валерочка! — радостно промурлыкала девица и ласково провела по его щеке затянутой в шелк ладонью.

Она только закончила свой номер, поэтому из одежды на ней были только длинные красные перчатки, такого же цвета туфли и некая конструкция из шнурков и тесемок, едва прикрывающая гениталии девушки.

Расплывшийся в улыбке Фил с готовностью полез в карман. Зеленая бумажка с портретом президента Гранта в мгновение ока перекочевала из бумажника Фила за одну из тесемочек в самом низу живота стриптизерши. Девица еще раз погладила довольного Фила по щеке и, соблазнительно покачивая обнаженными бедрами, отправилась к себе в гримерку.

А Фил, проводив ее откровенно похотливым взглядом, свернул за угол и открыл дверь небольшого, малоприметного кабинета.

Там, за овальным столом расположились Белый, Космос, Ваха и Аслан. Взвинченная Пчёлкина, размахивая руками, металась по всему кабинету от стены к стене. Филу хватило одного взгляда, чтобы понять, что ситуация здесь успела накалиться до предела. Он присел в кресло рядом с Сашей, но его появления, похоже, так никто и не заметил.

- Космос, ты что, обалдел?! – вытаращив глаза, кричала Пчёлкина. – Я же туда вылетаю сегодня!

- Да лети! Кто тебе мешает?! – орал в ответ Космос. – Ты ж птица вольная у нас. — Белый, угомони свою благоверную.

- Да пошёл ты… – Пчёлкина была готова убить Холмогорова прямо здесь.

- Тихо, тихо… – пытался успокоить их Белый, но это удавалось ему плохо.

- Как кто мешает?! – подскочил со своего места Ваха. – Ты!

Его немедленно поддержал Аслан:

- Э, Космос, почему так говоришь?! Ты почему…

- Аслан, погоди! – оборвала его Пчёлкина.

Сердито покачав головой, Аслан повернулся к Вахе и беззвучно пробормотал что-то себе под нос. Нервно расхаживающая по кабинету Пчёлкина остановилась, нависла над невозмутимым мужем и посмотрела на него тяжелым взглядом.

- Саша! Давай определяться, или я выхожу из игры, к чертовой матери! – медленно и значительно произнесла она.

За её спиной презрительно фыркнул Космос, Пчёлкина и ухом не повела, продолжая буравить взглядом Белова. Тот неторопливо сделал глоток минералки и сдержанно ответил:

- Я не совсем знаю вопрос. Изложи еще раз схему, как ты её видишь, родная.

Белов лукавил. Он прекрасно понял суть предложения жены. Понял он и то, что при таком раскладе распоряжаться всеми средствами станут в основном чеченцы. Контролировать их там, в Чечне, было просто нереально. Кому был выгоден этот проект – Белову было абсолютно ясно. Неясно было другое: почему так яростно бьется за эту авантюру его любимая женщина?

- Хорошо, – кивнула Пчёлкина. – Есть германцы, которые готовы инвестировать двести миллионов в кавказскую нефть. Наш банк входит в долю кредитами. Деньги идут с той стороны. Аслан дает поддержку в горах. Что здесь сложного?

- Ничего, – Белов задумчиво покачал головой. – Я только не врубаюсь, причем здесь гансы? Я понимаю, если бы все это шло через Кипр, Мальту, через любой офшор.… А так, извини, не вижу изюма, солнышко.

Пчёлкина быстро переглянулась с кавказцами.

- Саша, все это так, но тут есть другое преимущество…

- Нет, Варя, так не покатит, – решительно перебил её Белый, поднял руку, и тут же рядом с ним появился официант. – Еще чаю с лимоном.

Официант исчез, и за столом повисла тягостная тишина. Всем было понятно, что Белый уже вынес свой вердикт, и все дальнейшие разговоры станут пустой болтовней.

- Родная, раз уж ты туда летишь, обсуди вариант с промежуточной фирмой где-нибудь на теплом острове… – с примирительной улыбкой предложил Белый. – Я б тогда на переговоры с тобой слетал, кости погрел.

Пчёлкина не ответила. Не дожидаясь чая, Белый встал.

- Ну что, Аслан, я считаю, что мы все обсудили, и вопрос решен по справедливости.

Чеченец выдавил кривую улыбку.

- Да, Саш, все ровно.

- Тогда все, погнали…

Белов направился к выходу, за ним, переглядываясь, потянулись и все остальные. На улице уже сгустились ранние декабрьские сумерки. У зеркальных дверей клуба Белый повернулся к провожавшим его чеченцам.

- Давай, Аслан… – он протянул старшему чеченцу руку.

- Счастливо, Саша.

Вслед за ним с Белым попрощался и Ваха.

- Варя, ты идешь? – спросил он Пчёлкину.

- Сейчас… – бросила она и шагнула к друзьям и супругу.

Аслан вернулся в клуб, Ваха отошел к своей «Вольво» и наклонился к водителю, тоже кавказцу. Возле «мерина» Фила остались невеселые Пчёлкина, Белый, Космос и Фил.

- Родной, ты бы подумал еще… – с тоской в голосе попросила Пчёлкина.

Белов усмехнулся:

- Пчёлкина! Мы ведь все здесь неглупые ребята, да? Мой тебе совет – не тяни одеяло на себя…

- Ну ладно… – с грустью в голосе произнесла Пчёлкина. – Ты это… не думай ничего. Я очень сильно люблю тебя.

- Знаю, солнышко, – он нежно обнял ее и прижал к себе. – А давай мы тебя в Шереметьево подбросим.

Слегка смутившись, Пчёлкина мотнула головой в сторону «Вольво»: