Бонус

Хм… А может это бонус такой был? За безупречно прожитую жизнь… Хотя уж что-что, а это вряд ли. Или за бесчисленные выигранные бои? Виртуальные? Ладно, проехали.

Подходят. Аккуратно, по сторонам и чуть сзади. Винтари… Не опускают теперь. Какой-то фашист по рукам постучал. Веткой. Ну, одна вообще висит, вторая – нате вот вам. Пустая. И разжатая. Ну, почти. Так, судорогой чуток свело. Раненый же я – неужели не понятно?

Один садится другому на плечи, под шуточки – узнаю людей бывалых, никаких сантиментов по поводу погибших, сегодня умрёшь ты, я завтра, так что какой смысл печалиться? — срезает лямки. Не все. Хорошо. А то мог бы и сознание потерять. Больно потому как. Очень. Впрочем, до той боли куда как далеко ещё. О, скользнул на землю. Намана. Ноги как диванные валики. Чужие совсем. Фрицы вокруг – больше их вряд ли соберётся. Собрав все силы, вытряхиваю из рукава эфку – и вверх! Хлоп!

На долю секунды застыла в верхней точке. Теперь вниз. В растянувшиеся, кажется, бесконечно три долгие секунды горения замедлителя вспоминаю… То, о чём вряд ли стоит вспоминать. Сейчас.

Как, после долгих-долгих лет бесчувствия, снова ощутил вдруг своё тело. Без радости – потому как чувством тем оказалась одна лишь боль. Более ничего. Жуткая… Как собирались врачи. Ничего не говорили, потом сказали – месяц. Как пытался бороться и работать – а боль росла. Трудно даже представить себе, какой бывает такая вот боль у нормальных людей… не парализованных, в смысле. Я же обходился. Без наркотиков. Оставался месяц, потом две недели, потом неделя… Потом ещё неделя, и ещё, и ещё. Врачи ошибаются… часто. Особенно насчёт конкретного срока. Дня, часа…

Потом настал тот день. 22 июня 2041 года. Совпадение? Когда, проснувшись, вдруг понял, что боли нет. И вообще – всё просто замечательно! Некоторые покупаются на такой вот нередкий подарок. Предсмертный. Эйфория. Я же – какой-никакой, а без малого медик. Пусть и в далёком студенческом прошлом. В общем, посражался под это дело ещё денёк. На симуляторах. Напоследок. С "мессерами", "фокке-вульфами". На разных. Когда веки отяжелели свинцом последней усталости, открыл глаза. Вышел из системы. Ощутил, как смертный холод подбирается от ног вверх. По шее. К голове. Закрыл глаза.

А потом мне приснился странный сон.

Вместо эпилога

"…и теперь, в годовщину той Великой Победы, и одновременно Великой Октябрьской Социалистической Революции, не могу не вспомнить всех тех, кто отдал свои жизни, не только ради свободы и независимости нашей прекрасной Родины, но и ради самой жизни на земле. Среди них был и мой прадед, лейтенант Малышев Константин Иванович, лётчик-истребитель. Сведений о нём почти не сохранилось, было лишь семейное предание, будто бы он мало того что был ведомым самого Георгия Жидова, тогда ещё старшего лейтенанта, но ещё и прикрывал его в том самом всемирно известном и знаменитом воздушном бою, съёмки которого недавно так замечательно отреставрировали на компьютерах, вернув даже цвет. Однако в прошлом году, на 70-летие начала той войны, вдруг выяснилось, что это чистая правда. Прадеда наградили орденом Великой Отечественной войны сразу Первой Степени, разумеется, посмертно, и мы всей семьёй ездили в Албанию, где на авиабазе Ринас, что неподалёку от Тираны, дислоцирован бывший его 123-й, а ныне 7-й гвардейский истребительный полк, и теперь орден прадеда висит в Музее славы полка, рядом с той самой, первой Золотой Звездой его командира. Так решил отец. Впервые увидел там фотографию прадеда, поскольку у нас в семье почему-то такой не сохранилось. Оказалось, я очень похож на него. Ещё бабушка рассказывала, как в этот же самый день, двадцать второго июня, долгие годы приходили к нам его боевые друзья. От одного из них стало даже известно, что прадед мой был довольно близко знаком с самим Маршалом Победы, Георгием Константиновичем Жуковым. Эх, если бы он только смог предотвратить ту нелепую рану, что помешала величайшему из стратегов самостоятельно претворить в жизнь свой гениальный план того заблаговременно продуманного и тщательно подготовленного им Первого Контрудара! Кто знает, может быть, тогда та страшная война закончилась бы не 7 ноября 1944 года, а, допустим, на год раньше? И погибло бы не восемь миллионов советских людей, а значительно меньше? И Франция была бы вся советской! Но увы… Шальной осколок во время бомбёжки, и вопиющая некомпетентность в альянсе с прямым предательством за считанные дни превратили блистательную победу в тяжелейшее поражение.

Как с присущей ему гениальностью отметил наш Великий Вождь, Генеральный Секретарь ЦК КПСС Владимир Владимирович Путин, в своём историческом Отчётном Докладе XXXII Съезду КПСС, "Это были страшные дни, когда казалось – ещё немного, и всё будет кончено. Но советский народ, сплотившись под мудрым руководством Коммунистической партии и лично товарища Сталина, продемонстрировал всему миру, что свободный человек труда воистину непобедим!"