Бонус для монсеньора

– Что говорить? Я сама не способна больше иметь детей. Последствия того аборта, который я сделала, когда Ваня ушел от меня к Маринке.

– Ты сделала аборт?

– Да!

– И не можешь больше иметь детей?

– Да! Понимаете, в чем ирония? Я знаю, что могу быть отличной матерью, но детей у меня быть не может. А Маринка… Она родила сразу троих. Но она же была совершенно не способна за ними смотреть! Все деньги, которые давал ей Ваня, во всяком случае, большую их часть, она тратила на себя. А детям оставались крохи. Это было просто жестоко по отношению к таким малюткам.

– Ну…

– Да, вот еще что, Марина с ними даже гулять не ходила.

– Почему?

– Лень ей было! А разве могут дети расти без свежего воздуха?

– Не могут, – растерянно подтвердили подруги.

– А без витаминов могут?

– Наверное, без них тоже плохо.

– Не говоря уж о том, что Маринке просто было не до детей! Ее всегда интересовали только мужики. А дети… Детей она использовала только для того, чтобы тянуть из Вани деньги. Очень большие деньги.

Подруги молчали. Они и раньше понимали, что мать из Марины была самая никудышная. Совсем плохая мать. Но… но убийство всегда остается убийством.

– Я вам уже говорила, – заплакала Светлана. – Я не хотела ее убивать. Не думала, что мое лекарство так на нее подействует. У меня был план. Я приду к Марине, она выпьет ликера, уснет. А я возьму детей. И увезу их к себе.

– В самом деле, – пробормотала Кира. – Нельзя же детей оставлять одних, когда мать напилась, дрыхнет и ни до чего ей дела нет.

– А тут подвернулись мы с Кирой? – спросила у Светланы Леся. – И ты решила, что при свидетелях будет еще лучше?

– Ну, да.

– А ликер ты принесла Марине еще утром?

– Только-только успела вернуться от нее домой. А тут и вы пожаловали.

– Последний вопрос, а Иван Алексеевич знал о том, что ты затеяла?

– Нет! Ваня считал, что детей ему и так отдадут. Но я… Я хотела подстраховаться.

Подруги не знали, что и сказать. Выдать Светлану милиции? Но, во-первых, у них нет прямых улик против нее. И вряд ли они появятся. Никто ведь не видел, как Светлана оставляла бутылку ликера у дверей квартиры Марины. А во-вторых… во-вторых, будет ли лучше детям, если и их приемная мать, которая готова любить и заботиться о них, вдруг исчезнет на долгие годы?

В этот момент в комнату вбежала Ирочка.

– Лана! – кинулась она к Светлане. – Ланочка, смотли, у меня мышка!

Следом за девочкой прибежали и ее братья. И они тоже кинулись к Светлане, карабкаясь ей на руки. И каждый торопился показать свою игрушку первым, усердно тыча пухленькими кулачками под нос женщины.

Девушки переглянулись. Бесспорно, всем трем малышам было хорошо со Светланой. И подруги приняли решение.

– Считай, что мы ничего не знаем, – произнесла Кира, поднимаясь из кресла.

– Вы меня не выдадите? – опешила Светлана.

– Нет. Живи, как хочешь. Бог тебе судья. А мы судить не вправе.

И подруги ушли. Они не сомневались, что приняли верное решение. Но на сердце у них было тяжело.

Как Светлана собирается растить детей, которых сама же и осиротила? Как посмотрит им в глаза и что ответит, когда они вырастут и захотят знать, что случилось с их родной матерью? Впрочем, это все оставалось на совести самой Светланы.

Вот так и оказалось, что преступники, похитившие старичков, Светлану, ее мужа и детей, оказались самыми невинными овечками в этой истории. Никого не убивали. С пленниками обращались очень вежливо, даже баловали их, развлекали. И вообще, всячески старались скрасить их вынужденное пребывание в доме Попугая.

А жестокими убийцами были самые обычные люди. Милая домохозяйка, загоревшаяся идеей усыновить троих детишек своего мужа. И избалованный гей, впервые в жизни по-настоящему влюбившийся. И влюбившийся, на свою беду, в натурала.

Кстати, об Антоне. В конце концов он признался в совершенном им убийстве Вики. Убивая ее, он думал, что убивает соперницу. И освобождает дорогу к своему личному счастью с Петрушей. В покушении на жизнь Зинаиды Митрофановны ему и признаваться было нечего. Тут и так все было ясно. Однако Антон не соврал, у него действительно был могущественный покровитель. Его папаша и в самом деле нашел лазейки, чтобы смягчить участь непутевого сыночка.

И Антон отделался очень мягким сроком, который, судя по всему, проведет почти в санаторных условиях. Оказалось, за деньги можно купить и хорошую отсидку. Хотя жизнь в неволе сама по себе все же, наверное, учит уму-разуму, думала Кира.

О суде над Антоном она узнала от Леси. Кира сначала очень удивилась, откуда у подруги такие новости.

– Не у тебя одной есть поклонники, – хихикнула в ответ Леся.

Кира присмотрелась к подруге. Что это с ней? Обычно Леся отличалась здравым рассудком и по пустякам не хихикала. Разве что…

– Ты влюбилась? – осторожно спросила она.

– А хоть бы и так! – снова весело захихикала Леся. – А теперь угадай, кто мой поклонник?

– М-м-м… А я его знаю?

– Встречались.

– И кто он?

Вместо ответа Леся вытащила фотографию, с которой на Киру смотрел мужчина со светлым, открытым взглядом. Да, да. Тот самый искомый настоящий мужчина. Следователь городской прокуратуры Фатеров.