Бонус в наследство

   – Я не буду оспаривать, – сказала Ива безразлично. – И сёстрам не посоветую.

   – Итак.

   Шуршание бумаги. Урчание в животе. Тяжёлые взгляды, устремлённые на Рену. Девушке захотелось исчезнуть. Или хотя бы залезть под стол.

   – Квартира, бывшая в личной собственности Артоми сан Марна. Три комнаты, кухня, уборная, два балкона и чулан, общая площадь…

   Озвученная площадь потонула в голодных руладах Рениного желудка.

   – Бога ради, потерпи или выйди, – брезгливо заметила Ива. – Меня сейчас стошнит от тебя!

   – Она не может, - ядовито вторила ей Лора. – Она никогда не даёт себе труда держать себя в руках и вести прилично!

   – Итак, квартиру вместе с обстановкой и вещами покойного наследует Ива сан Марна.

   Рена сжалась ещё сильнее. Скорее бы уже прекратилась эта пытка с оглашением наследства. «Ах, папа, зачем же ты так со мной? - мелькнула горестная мысль. – Не я ли осталась с тобой до последнего? Не я ли лишилась работы, когда отпрашивалась в больницу? Не я ли бегала к тебе каждую минутку, едва ты позвонишь домой и попросишь что-нибудь? Зачем Иве квартира, разве не живёт она со вторым мужем в уютном домике?!»

   – Мобиль марки «Форма», модель 19, сорок шестого года выпуска, – продолжила нотариус.

   Рена сжала кулаки. «Вагончик» отца! В нём они выезжали в лес, на съёмную дачу или просто на пикники. В гараже стояли два мобиля, но один – полный хлам, а второй – «Форма», с отличным мощным двигателем, с четырьмя лакированными дверцами, с целыми стёклами и с откидным верхом из толстой гриззовской кожи.

   Международный приз лучшему служащему столицы. В сорок седьмом году отец, когда был ещё здоров, участвовал в грандиозном конкурсе, устроенном Содружеством.

   Как итог всех распрей и войн между тремя материками и десятком стран – дружественные соревнования всех мастей. Положа руку на сердце, Рена могла бы признаться: они ужасно раздражали. По радио постоянно сладко пели о дружбе народов, а ей не верилось. Нельзя двадцать лет воевать в открытую и ещё пять – изводить друг друга холодной войной, а затем взять и перевести всё в спортивные и бухгалтерские соревнования. Это казалось неестественным. Когда правители Десятки договорились и все радиостанции мира хором принялись восхвалять Содружество, от этого повеяло жутким подвохом.

   Лицемерные правители просто что-то замыслили, считала Рена. И многие в Арговии придерживались такого же мнения. Пятилетний кризис, грянувший сразу после завершения холодной войны, только-только закончился, страны лихорадочно искали средства и ресурсы на экономическое восстановление, процветали нищета и долговое рабство, и притом радио и газеты не скрывали благоденствия верхушки.

   Полученный в конкурсе мобиль даже тогда, семь лет назад, тоже казался Рене обманом. Но всё же ездить на нём вдвоём с папой было так здорово! И Рена в свои двадцать уже умела водить «Форму».

   – Мобиль получает Лоресия сан Марна, – бесстрастно сказала сана Римма. – Вместе с гаражом.

   «А я? – мысленно возопила Рена. - Неужели мне ничего не достанется, кроме разбитого мобиля без колёс и дверей?!»

   – И ещё, – короткопалые руки нотариуса вытащили из пакета небольшую папочку рыжего цвета.

   Надежда толкнулась в сердце тёплым комочком.

   – Вам завещан бонус, – сан Римма сунула ей папку, даже не раскрыв. – Сан Марн вступил во владение офисом и служащим, долговым рабом по имени Деми сан Котт, сто девять дней назад. И завещал данное дело вам. Стоимость дела оценена в два круга. Прибыльность ноль целых одна сотая, налог выплачен до окончания установочных сроков, общая стоимость недвижимости включая обстановку – сто квадратов.

   Два круга! Это же почти ничего! Ива издала квакающий звук, а Лора – чирикающий.

   – Хорошее приобретение, – сказала Ива. – Наверное, офис расположен в спичечной коробочке, а служащий – рыжий таракан с усами. За сто квадратов нынче публичный туалет на месяц – и то не снять.

   – Видно, ты пыталась, если знаешь, – сухо пошутила Лора.

   Рена не хотела издавать никаких звуков, но желудок её решил пропеть громкую серенаду. Видимо, прощальную, потому что в глазах у младшей наследницы потемнело, и она упала с кресла на давно не крашенный деревянный пол.

ГЛАВА 2

В квартире, конечно, по-прежнему было пусто, как у Рены в желудке. И нежилой дух там поселился, хотя по факту Рена пока не съехала. Ещё не так давно запах старости и лекарств витал в этих стенах. Теперь же Рене казалось, что в доме не пахнет ничем. Она уже не могла думать об этих стенах, как о своих: отныне здесь всё принадлежало старшей сестре.

   – У тебя тут, я смотрю, хозяйство налажено, – хмыкнула Ива. – Питаешься старыми свитерами, бледная ты моль?! Ставь чайник, Лора. Я спущусь в лавку за готовыми завтраками. А себе, пожалуй, возьму пару яблок и сливовый джем.

   – Прихвати сосисок, - тут же сказала Лора, никогда не упускавшая возможности поесть за чужой счёт.

   Она жила то с отцом, то в крошечной комнатке при кафе, где работала поварихой. Рена ни разу не видела её за готовкой – кашеварила обычно или сама, или с папой в паре.