Бонжур, Антуан !

- Сувенир для Виктора. - Он протянул пачку сигарет и включил мотор. Сигареты Бориса, - пояснил Антуан, - он курил такие же.

- О! - сказал я. - Спасибо, Антуан. - Сигареты назывались "Кори" и были крепки до одурения. Я закашлялся. Антуан захохотал, но я не сдавался и продолжал мужественно курить, пуская дым в лицо Антуану.

Так, под смех Антуана, мы выехали из Эвая.

ГЛАВА 6

Иван Шульга сидел на травке у моста и безмятежно покуривал. Голубой "фиат" стоял под елью на обочине.

- Какой сервис! - воскликнул я, подходя к Ивану.

- Наверное, ты хочешь сказать: сюрприз? - сосредоточился Иван. - Это такое ихнее слово.

- Я хочу сказать: сервиз. Полный сервиз на три персоны. Закуривай. Партизанские сигареты "Кори".

- Я не курю этот тяжелый табак, - ответствовал Иван. - Где вы их достали? Я давно не видел таких сигарет.

- Секрет изобретателя, купили в Эвае. Значит, это и есть тот самый мост? - Я огляделся.

Дорога, по которой мы приехали, полого спускалась здесь к ручью и перед самым мостом делала крутой поворот. Быков не было, мост сложен из камня одной аркой. Перила тоже были каменными. Голубой указатель стоял на той стороне. А кругом поднимался старый лес.

Антуан поставил машину рядом с Ивановой и подошел к нам.

- Засада была на том берегу или на этом? - обратился я к Ивану. Спроси у Антуана.

- Он говорит, - по обыкновению начал Иван, - что сначала должен рассказать тебе про старика.

- Мы очень мило побеседовали, - заметил я. - Кто бы мог подумать, что старик окажется таким разговорчивым.

- Напрасно ты смеешься. Антуан говорит, что для нас это главный старик. Но он молчит уже двадцать с лишним лет, с тех пор как убили его единственную дочь. Этот старик знает все про особенный диверсионный отряд, он тоже был "кабаном".

- Вот как? - удивился я. - А он вообще-то может разговаривать? Антуан же сказал, что он свихнулся.

- Подожди, - обиделся Иван, - ты мне мешаешь. Я не знаю, кого из вас переводить сначала. Старик строил эту хижину, где вы были. Тогда он не был еще стариком, он был крестьянином и ненавидел бошей, как патриот. Его зовут Гастон. Он показывал "кабанам" все дороги, когда они шли на саботажи. Он был у этих "кабанов" самым главным разведчиком. Боши охотились за "кабанами" и схватили старика. Они пытали у него, где находится хижина. Но Гастон молчал и ничего не сказал. Тогда немецкий офицер ударил его саблей по лицу, но он все равно молчал. Боши взяли его дочь, которой было десять лет, и на глазах Гастона прокололи ее штыком. Боши увезли старика в тюремную больницу. Жена его умерла, когда он там сидел. Потом Гастон вернулся домой и нашел там могилу жены. С тех пор он разлюбил всех людей и не желает разговаривать с ними. Но каждый год в одно и то же число Гастон едет в Брюссель и устраивает там демонстрацию. Он вынимает из машины свой плакат и идет с ним мимо парламента. На плакате написано: "Позор убийцам моей дочери". Об этом Гастоне в газетах писали и даже делали его фотографию. Сначала его забрала полиция, но он и там молчал, и его отпустили домой. Через год он снова приехал в Брюссель с плакатом и пошел на эту демонстрацию. Корреспонденты задавали ему вопросы, но он не захотел с ними разговаривать. А теперь к нему привыкли. Он приезжает в Брюссель, проходит с плакатом мимо парламента и едет домой доить коров. Полиция его не трогает. Антуан два раза приезжал к нему, но Гастон ему не ответил. А ведь он знал Антуана, когда Антуан ходил в хижину. Антуан даже думал, что старик сделался немым от сабли, но люди слышали, что Гастон разговаривает со своими коровами. Против коров он не имеет возражения. И еще говорят, что он читает газеты и смотрит телевизор. Он очень богат, у него много собственной земли, он имеет арендаторов, но и сам работает с утра до вечера.

Я слушал не перебивая эту неожиданную повесть, а когда Иван закончил, подошел к Антуану.

- Я заставлю этого старика говорить, - заявил я.

- Что же ты ему скажешь? - спросил Иван.

- Ничего не скажу. Покажу ему фотографию отца и всех "кабанов". И скажу, что я сын "кабана".

- Хорошо, мы съездим к нему еще раз, - сказал Антуан, покачав головой. - Теперь я расскажу, что было на мосту.

- Давай сначала кончим со стариками. Спроси у Антуана про черного монаха. Говорил ли Антуан ему о моем приезде?

- Разве он знал, что ты приедешь? - Антуан удивился.

- То-то и оно-то, - заметил я. - Сначала он замялся, а потом сказал, что узнал об этом от тебя.

- Наверное, он напутал, - сказал Антуан, подумав. - Он старик, у него плохая память. Ему мог сказать президент де Ла Гранж, который искал русских переводчиков для тебя. Но весной, когда ты написал мне письмо, я ходил к старику, чтобы он перевел.

- Значит, сейчас ты ему ничего не говорил? Это точно?

- Нет, - сказал Антуан.

- Он говорит, что не говорил, - перевел Иван.

- И еще черный монах сказал мне про женщину из Эвая. Это и есть мадам Икс?

- Ее зовут Жермен, - ответил Шульга. - Антуан еще не раскрыл ее. Тогда мы спросим у нее, знает ли она этого монаха Мариенвальда?

- Да, старики знают много, но пока помалкивают...